Стимпанк (Steampunk) - поджанр SciFi, моделирует альтернативный вариант развития человечества, при котором в совершенстве были освоены механические технологии, основанные на применении паровых машин.
Основное внимание стимпанк привлек к себе после выхода в 1990 г. романа "отцов"
киберпанка Уильяма Гибсона и Брюса Стерлинга
"Дифференциальный Исчислитель" ("The Difference Engine").
В некоторых разновидностях стимпанк допускает использование фэнтезийных
элементов.
Время - аналог викторианской эпохи Англии (т.е. вторая половина 19 века, бурное развитие капитализма, эпоха пара и примитивного электричества).
Модель альтернативного мира:
Земля - пустотелый шар. Наружный диаметр составляет около 12700км (7900 сухопутных миль), внутренний диаметр - 12000км. Толщина коры или "скорлупы" - 350км. В центре пустотелого шара расположен Артефакт, обладающий, помимо гравитационных свойств, слабо изученными магическими свойствами. Вокруг Артефакта (на расстоянии 2000км.) вращаются три равноудаленные от него внутренние планеты - Негрос, Хоррос и Хайд. Диаметр планет около 1000км. Преимущественно планеты расположены в вершинах равностороннего треугольника, но, двигаясь по сложным орбитам, периодически смещаются друг к другу. Гравитация - микс из обычной гравитации и специфических магических особенностей Артефакта. Планеты и Артефакт "вложены" в сферу океана. Толщина океанской сферы переменная, максимум 20км. Внутренняя поверхность водной сферы - Ближний океан, наружная сторона водной сферы - Дальний океан. Артефакт, кроме всех его свойств, светит аналогично Солнцу (только интенсивность его свечения пропорционально мала). Мир со стороны Ближнего океана - Внутренний мир, мир со стороны Дальнего океана - Внешний мир.
Обитатели:
Внутренний мир (три планеты) - изучен и обитаем. Разумные обитатели - гуманоиды. В результате излучения Артефакта они разделились на четыре основные расы: люди, эльфы, гномы (в том числе разный "маленький народец"), гоблины (в т.ч. орки и тролли). Есть ли возможность взаимной трансформации - пока не изучено.
Океан - слабо изучен, обитаем.
Внешний мир - практически не изучен, известны лишь редкие факты столкновений с драконообразными (может быть и разумными) существами.
Флора и фауна обоих миров и океана - фантастичны,
обладают активными и пассивными магическими свойствами.
Обстановка:
Обитатели активно используют (соответствующие времени) достижения научно-технического и научно-магического прогресса. Основной ресурс научно-магического прогресса - Артефакт. Его влияние вызывает в обитателях различные мутации и появление разных магических свойств. Кроме этого в прикладных целях (изученные в разной степени) излучения Артефакта преобразуются (при помощи различных магических, техно-магических и просто технических устройств) в обычные (соответствующие времени) энергии.
Расследование (вольное или вынужденное) главными героями причин появления предметов (а может и не только предметов) нехарактерных для обоих миров и того, что за этим стоит.
Движок (на тот случай если у авторов возникнет потребность в движке).
- Модер, на основании обсуждения в Отзыве,
генерит локацию с раскладкой по игрокам.
- Игроки в минимизированной служебной части (в теле своей основной главы) оценивают своих коллег за прошедший ход (по N-балльной системе, по М-параметрам. Себе оценка - 0).
К примеру: три игрока, автор третий по счету. Параметры: Ф(фантастичность),
Д(достоверность), Х(художественность описания). "Служебка" выглядит приблизительно
так - Ф550 Д440 Х550.
- Модер обсчитывает служебки и, в зависимости
от набранных оценок, либо начисляет баллы (деньги) на условный
счет игроков, либо проводит рэндомное распределение реквизитов
из разных списков.
- Игроки апгрейдят своих авторизованных или используемых персов розданными или купленными реквизитами.
Если необходимо, вводится рэндомный механизм ущерба (аналог атак в Чужих).
WELCOME!
Глава 1
Небо над просторами Дальнего океана постепенно меняло цвет с изумрудно-зеленого на ярко-оранжевый. Ветер нагонял короткую злую волну. С гребней срывалась пена и жесткими хозяйскими пощечинами била по лицам непрошенных гостей, словно стремясь прогнать их.
Айк стоял на пятачке мостика, держась за надраенные поручни. Изящный сигарообразный корпус "Колибри" безжалостно мотало на волне. Капитан выбил уже остывшую трубку, запахнул задубевший от соли бушлат и раздраженно поднес ко рту раструб рупора.
- Живее, крысы! Живее! А не то я вам все кишки наизнанку выверну! Если не уложитесь в час, клянусь, я вытряхну из каждого его долю!
На узкой палубе каперской субмарины экипаж готовился к очередному переходу. У самого форштевня, украшенного двумя посеребренными крыльями, за турелью Гатлинга стоял пристегнутый к леерам Старший Комендор, сейчас корабельное расписание предписывало ему максимум бдительности.
Айк всплывал в Дальнем океане уже тринадцатый раз, и каждый раз небо над головой было разного оттенка. Когда оно было фиолетовым, капитан потерял четверть команды - неизвестно откуда вынырнувший 50-ти футовый мегалодон скользнул по палубе, прихватил своими огромными челюстями трех зазевавшихся матросов и пятерых сбросил за борт. Достать удалось лишь одного, да и то без обеих ног. Когда небо было лиловым - внезапный смерч проглотил двоих. Внешний мир не жаловал гостей.
Ближе к рубке абордажная команда из шести орков споро разделывала тушу загарпуненного батоида. Нелюди весело кромсали ятаганами плоское тело хищника, нарубая мясо крупными кусками и по цепочке передавая их внутрь корпуса. В трюмах механики-гномы замачивали ломти в эльфийском растворе, превращая их в добротное топливо для парового двигателя.
Айк был доволен тем, что в Барге нанял этих орков. Человек в глубине души симпатизировал рослым нелюдям, быть может потому, что сам был отчасти похож на них своими длинными, почти нечеловеческими руками. За них он даже получил прозвище "Длиннорукий".
- Боцман! Панцирный червь тебе в простату! Замеры! - рупор развернулся в сторону кормы. Там между двух винтов на остром плавнике вертикального руля висел Старший Боцман. Широкоплечий гоблин быстро выбрал линь, доставая из глубины прибор, и со всех ног, стуча башмаками по кованой палубе, бросился к мостику на верхушке рубки. Ловко поднявшись по скобам трапа, боцман втиснулся на площадку.
- Скорость течения 43, температура 10 на 25-ти и 48, 17 на 50-ти футах, кэп! - прозвучал доклад, и одновременно когтистая лапа вздернулась в приветствии к синему берету с белым помпоном. Контрольная бусина на шее капитана оставалась холодной - гоблин по уставу берег свои магические способности до ближайшего абордажа. Айк осмотрел непривычно четкую линию горизонта и наклонился к переговорной трубе.
- Механик! 30-ти минутная готовность!
Все пока складывалось благополучно. Скоро под субмарину выйдет редкое "тонкое" пятно океана. Глубина в пятне доходила лишь до трехсот футов и, при удачном маневре, позволяла погрузиться в Дальнем океане, а всплыть уже в Ближнем. Умелая "ловля" пятен была одним из многих козырей Длиннорукого Айка в его опасном ремесле.
- Боцман, торопи своих уродов! - капитан кивнул на абордажную команду.
- Есть, кэп! - гоблин осклабился в ухмылке и сверкнул четырьмя дюжинами золотых зубов с острыми стальными наконечниками. Золото было его слабостью, но эта же слабость была у всех. Как ни странно, она спаяла экипаж в единый организм.
На правое перо горизонтального руля приземлилась какая-то гадина. Ее кривой клюв переходил в единственный глаз. Гадина тряхнула крыльями, раздула отвратительный розовый зоб, хлестнула чешуйчатым хвостом и... нагадила на металл. "Дерьмо!" - хмыкнул про себя Айк, - "Это к деньгам".
- Ничего не трогать, тысяча дохлых императорских хантеров! Я сам посмотрю! - капитан, минуя трап, спрыгнул с мостика на палубу и, балансируя на качке, подошел к рыбине.
Один из орков вытаскивал из разрубленного чрева хищника... половину человеческого тела. "Половина" была свежая и имела невиданную доселе иссиня-черную кожу, бритую голову с плоским носом и пухлыми губами. На татуировку это не было похоже, да и на магию тоже. Капитанская бусина не реагировала на находку.
Айк выдернул из-за спины бритвенной остроты клинок и одним ударом отсек голову от остатков тела.
- Боцман! Посуду и формалин! Это можно будет неплохо продать скрягам эльфам в Джаггертауне!
Гоблин аккуратно зацепил "сувенир" за челюсть и расторопно метнулся к рубочному люку. Капитан носком сапога раздвинул кровавую требуху, и из нее показался продолговатый предмет в десяток дюймов длиной. Айк присмотрелся и не обнаружил на нем ни единой щели. Внутри что-то глухо постукивало.
- Остатки твари за борт! К погружению, крысы! Отсчет пошел!
"Стало быть, оранжевое небо - к находкам", - отметил для себя капитан.
До Джаггертауна на Негросе было десять суток хода по Ближнему океану и день лета при хорошем попутном ветре.
Седьмая улица начиналась от массивных железных ворот Джаггертауновской Сталелитейни, петляя мимо лавчонок и закусочных, уходила к западу, навстречу проспекту Рыжего Холма, и, проскочив за полицейский участок, стрелой устремлялась к крутому берегу Джерны. Об этой последней ее части в Западном Секторе города ходили легенды, посвященные двум "достопримечательностям" - антикварной лавке и зловещему двухэтажному особняку, расположенному на самом обрыве реки. Поговаривали, что прежний хозяин дома по ночам проводил зловещие опыты, превращая людей в орков, а гоблинов в эльфов, и наутро сбрасывал трупы в воды Джерны. До сих пор в окрестных кабаках можно было встретить завсегдатаев, самолично видевших плывущие эльфийские уши в багровой от крови воде. Правда, за последние пару десятков лет, число таких рассказчиков сильно поубавилось. И теперь разве что матери рассказывали эти истории непослушным детям, да старый Приор-клирик местного Храма Атанота бывало поминал недобрым словом "узулопоклонника".
Восемнадцать лет назад Конор Рубус только презрительно хмыкнул в бороду, когда его просветили насчет репутации опустевшего дома, который он собирался купить. Глупые суеверия необразованного народа не могли напугать Магистра Механики, известного на всех трех парцеллах Системы. Конечно, предыдущий владелец вел странный образ жизни, но отпрыскам знатных родов во все времена прощалось чудачество. И похоже, что его развлечения таки привели к безвременному финалу: хозяин пропал где-то на Хайде, а дом за долги пошел с молотка. Конор, который как раз подыскивал себе жилье, соответствующее своему новому статусу, принял решение поселиться именно здесь, тем более что конкурентов у него не нашлось. Отдаленность дома и суеверия соседей были новому владельцу даже на руку - Рубус не любил когда его отрывали от работы и обычно не был рад гостям.
Разобрав вещи своего предшественника, Конор укрепился во мнении, что тот был просто собирателем различных диковинок. Библиотека была забита книгами с какими-то древними сказками и легендами, в другой комнате помещалось собрание предметов странной формы и неизвестного назначения. Добравшись до подвала, Конор обнаружил там коллекцию уродливых существ, запечатанных в банки с какой-то жидкостью. Теперь ему стала понятна легенда о "зловещих экспериментах" - кто-то из его темных соседей вероятно увидел это и вообразил себе невесть что. Рубус быстро избавился от хлама. Книги он передал в дар Академии, коллекцию из подвала хотел отдать в Корпус Природы и Целительства, но узнав, что с этого года его будет возглавлять пронырливый эльф Холимиир, раздумал. Сложенные в коробки, банки так и остались в углу подвала, и вскоре Конор про них благополучно забыл.
Коллекцию необычных инструментов из кабинета почти в полном объеме купил владелец антикварной лавки из соседнего квартала. Конор немного удивился, когда при разговоре с ним понял, что имеет дело с человеком вне сомнения широко образованным. Антиквар, который нередко виделся с прежним хозяином дома, подтвердил мнение Рубуса: "Темный тут народ, хотя и смирный.. Все, что не могут понять, сразу считают абсолютным Злом". Новый знакомый Конора предложил обращаться к нему, если вдруг встретиться что-нибудь непонятное и экзотическое. Гном пообщал непременно проконсультироваться, хотя и не собирался лазать по всему дому в поисках тайников. Впоследствии Конор не раз заходил в лавку, посмотреть на предметы со всей Системы и побеседовать с хозяином, который как выяснилось много где побывал. Тот стал единственным жителем округи, с которым Рубусу было приятно поговорить.
Конор был родом из Эрнстедда - шахтерского городка к северу от Джаггертауна. В местной школе он показал исключительные способности к точным наукам и поэтому Совет общины единогласно решил оплатить его обучение в Джаггертауновском Высшем Техническом Училище. Рубусу сразу понравилась столица: и прямые параллельные улицы промышленного Западного Сектора, и закругляющиеся переулки Южного, примыкающего к Джаггертауновскому порту, и даже нагромождение зданий торгового Восточного. Только вычурные особняки Северного Сектора не впечатлили Конора - стиль домов многих богатых и уважаемых горожан, живших в других частях, казался ему более привлекательным. После училища Рубус успешно защитил магистерскую диссертацию по паровым машинам и поступил на службу в Корпус Естественных наук и Промышленности при Негросской Академии. Пять лет назад, за выдающиеся заслуги, он был почти единогласно избран ее членом.
Размышления гнома прервал мелодичный звон. Рубус сполз со стула и поковылял вниз по лестнице. Убедившись, что слух не обманул его - флажок-рычаг приемника пневмопочты был поднят - Конор нахмурился. Плановая рассылка почты производилась два раза в сутки, но сейчас было слишком поздно для утренней и слишком рано для вечерней. Гном повернул рычаг и, достав из канала кожаную тубу с бумагами, потащил ее в кабинет. "Если эти эльфы на подузле опять все перепутали, напишу на них жалобу", - ворчал он про себя.
- Проклятые листоухие! И что эти уроды забыли здесь?! А ведь так все хорошо начиналось. - проблемы с эльфами были не только у Рубуса, разве что реагировал на них капитан "Колибри" не в пример жестче и эмоциональнее гнома. Оно и понятно - ставки, равно как и степень опасности, здесь были не в пример выше, малейшая оплошность, и потеряешь отнюдь не только денежки.
- И ведь добро бы еще, обычный патруль. А то - целый несущий дирижабль, и как минимум звено планеров, или чем он там загружен. Да грехов всей моей команды не хватит, чтобы заслужить внимание этакого чуда! - удивленно, и, будто речь шла о богатом улове, где-то даже восхищенно бормотал Айк. Прильнув к окулярам, капитан завороженно разглядывал висевшее в небе чудо техники, которое до этого видел лишь однажды и очень издали, когда очередные дела однажды занесли в эльфийскую столицу. И, откровенно говоря, совсем не рассчитывал встретить еще раз, да к тому же столь близко, можно сказать, нос к носу.
А поглядеть здесь действительно было на что. Висящий прямо в небе, между Океаном и Негросом, огромный, покрытый металлическими пластинами устрашающей толщины шар, приплюснутый сверху и с боков, с подвешенной снизу гондолой столь же внушительных габаритов. Если хорошенько присмотреться, можно было заметить даже дыры в корпусе - двери ангаров, из которых в любой момент могли вырваться устройства поменьше и не в пример быстрее этого могучего, но неповоротливого мастодонта. И, конечно, пушки, как на самой гондоле, так и установленные на поверхности самого шара, в совокупности, похоже, обеспечивающие обстрел по всему диаметру, без слепых зон. Будто найдется дурак, лезть на такое чудовище. Впрочем, не чудовище, нет. Как обычно и бывает у эльфов, огромная, тяжелая машина войны была и красива. Что-то такое чувствовалось в общей компоновке, гладких, почти идеальных контурах корпуса, четырех движущих винтах сзади и даже нарисованной пасти спереди. Айк Длиннорукий, кажется, даже почти любил эту летучую махину - жаль только, та явно не собиралась отвечать ему взаимностью.
- Ну, как говорится - приплыли. Пароход дальше не идет. - капитан оторвался от созерцания неба над головой и передал пост другому желающему. Пусть тоже посмотрят, так сказать, проникнутся ситуацией. Эта посудина совершенно точно отсюда так просто не уйдет. Не для того гоняли в такие дали. А ведь зарекался, зарекался же брать на борт пассажиров! Теперь - только расхлебывать последствия.
Возвращаться? Ну да, и рейс точно не окупится, а о плюхе по репутации даже упоминать не стоит. Плановый ремонт подвисает, опять же. Хорошо еще, если хоть с командой расплатиться удастся.
- А не организовать ли нам встречу старых друзей? Быть может, и смилостивятся. - ехидно осведомился боцман, снизу, по иному при таком росте просто не получалось, разглядывая предполагаемого виновника их несчастий. - Или, быть может, сразу за борт? Как считаете, мастер Гуро?
- Идея любопытная, но не думаю, что оно пойдет вам на пользу, мой друг. - гоблин удостоился внимания сразу аж шести равнодушных черных глаз. Неприятно, но большая часть из них принадлежала внушительному четырехствольному пистолю, заряженному, судя по характерным раструбам стволов, картечью. На таком расстоянии - выйдет настоящая бойня. Впрочем, эта четверка исчезла в просторном кармане столь же быстро, как и появилась, оставив на виду только два обычных, вполне человеческих. Ну, за исключением обычного в таких случаях холодка, но невинных ребятишек на "Колибри" отродясь не водилось. - Эльфы как-то не имеют привычки брать пленных. ведь с ними потом еще нужно возиться, кормить... Да и, если подумать - в данном случае оно им и ни к чему. В общем, как вы правильно заметили - проще сразу за борт.
- За борт - успеете. Возможно, даже скоро. Нас заметили! Ну, началась кадриль! - когда из бортов дирижабля, как пчелы из потревоженного улья, вдруг посыпались эльфийские планеры, "Колибри" глубинных бомб на свою "голову", конечно, дожидаться не стала. Наоборот - выпрыгнула на воздух, выпустила струю воды, словно кит, и вновь скрылась в морской пучине. И лишь затем, когда противник устремился к точке погружения, объявилась совсем в другом месте. И ходу, товарищи, ходу! На сей раз, конечно же, вверх - Джаггертаун и его бабы ждут! Еще бы стряхнуть эльфов-москитов с хвоста...
А эльфы - не отставали. Сам дирижабль, конечно, выбыл из игры, но он для таких гонок и не предназначался. А вот истребители, легкие, верткие, маневренные, все еще были здесь. Предусмотрительно держась в нижнем секторе, подальше от внимания турели, они увлеченно разряжали боезапас, метя, конечно, не в корпус, броню которого не так просто пробить - в винты и рули. Враг, потерявший подвижность - не враг, а так, добыча.
- Ну уж нет! Каракатицу! - распорядился Айк. Субмарина вильнула, принимая корпусом очередные заряды, выпустила из специальных отверстий черное, непроглядное, пахучее облако, накрывшее большинство летунов противника. И, оставляя чадящий дымный след, с удвоенной прытью ринулась ввысь. К спасению.
- ...опять вопьются в нас, раздери меня мегалодон! Благодарите всех Старших Богов, что у этой махины в ангарах не оказалось парочки тяжелых дестройеров на наши задницы!
Айк поднял глаза от окуляров перископа. Ситуация складывалась - хуже некуда. Из-за внезапного нападения они пропустили "тонкое" пятно, а поиски следующего, могущего спасти подлодку, растянулись бы на несколько часов, которых не было. Отсидется в толще океана мешало недостаточное количество воздуха в резервуарах лодки - его хватало лишь на короткие трехминутные всплытия-погружения, пока сохранявшие им жизнь. Сейчас лодка плыла под водой...
"Проклятый батоид! Если б не провозились с ним, то успели бы заполнить резервуары и залечь на глубину!" подумал Айк. Сейчас рядом с ним, в командирской рубке "Колибри", были лишь боцман-гоблин и главный механик-гном, вместе с Айком в критических ситуациях составлявшие как бы неофициальный военный совет корабля. Первым заговорил Гуро, стратегическим мышлением заметно превоcходивший головореза-гоблина.
- От дирижабля уйдем и над водой - за нами ему не угнатся. Истребители же достанут нас везде - с хвоста их не сбросить, и на глубину нам не уйти. Значит принимаем бой...
- Это и так понятно!
Гоблин попытался вставить веское словечко, но гном продолжал, обращаясь непосредственно к Айку.
- Всплывем, пустим запасы мяса на турбину - получим лишний козырь в скорости. Будем использовать "каракатицу" и маневрировать, чтобы сбить побольше "пташек"...
"Запасы мяса! Вот дерьмо! В Джаггертаун точно вернемся с голой задницей..." Айк мысленно выругался, но план гнома был хорош - увести истребители подальше от их матки, чтобы ослабить и уничтожить в бою, а затем на полном ходу уйти от медлительного дирижабля, затерявшись на просторах Дальнего океана...
- Боцман! Командуй всплытие!
...Ветер трепал серый воротник форменной куртки Эйрона Гелмиира. В звании хантера второй степени воздушного флота Его Величества Императора эльф возглавлял авиакрыло-"семерку", готовящееся к бомбардировке "Колибри". Истребители летели клином, готовясь атаковать цель, вновь всплывшую из-под воды. Ведущий начинает, остальные заходят с боков, пытаясь поразить маневрирующую подлодку бомбами. Четким жестом Гелмиир вытянул руку с зажатым в ней зеленым флагом. Атака началась.
При приближении истребителей подлодка вновь выпустила черное облако, из которого засверкали частые очереди турели, выпущенные наугад. Гелмиир мгновенно увел самолет в сторону, а вот шедший прямо за ним ведомый не успел. Шальная очередь попала в боекомплект и через полсекунды истребитель исчез во вспышке оранжевого пламени. Остальные сделали заход, сбросив партию бомб вслепую.
- Труп - за борт! Гарн - к орудию! Тарк, неси ленты, батоид тебя раздери!
В машинном отсеке ему вторил Гуро, отсчитывающий секунды до запуска выкованной его народом магической паро-турбины, изрядно "зарядившейся" соком сырого мяса.
- ...два...один... запускай!
Магический механизм, за чью установку Айк когда-то выложил половину годовой прибыли, взревел на всю мощь. Истребители сбросили вторую партию бомб в центр облака - и уже впустую. "Колибри", как стрела, неожиданно рванула вперед, одновременно полосуя оранжевое небо очередями турели. "Зазевавшийся" истребитель, завершавший неудачный заход, были буквально разрезан напополам. Оставшиеся, словно стая рыбок при виде хищника, бросились в разные стороны.
Эльфийские истребители типа "Лаа'ни'ра", названные в честь богини смерти эльфийского Пантеона, были хорошо вооружены для войны в воздухе или нападений на каперские суда, но вот подводные лодки для них были куда более крепким орешком. Пули их не брали вообще, а количество бомб, которые нес планер было принесено в жертву маневренности и скорости - всего по одной под каждым крылом. Запас бомб был практически исчерпан, рули и винты подлодки целы, а от дирижабля, пополнявшего их смертоносный груз, бипланы отделяло несколько миль...
Это понимал и Гелмиир. Единственный шанс потопить "Колибри" заключался в том, чтобы поразить бомбой турель, а затем добить беззащитную подлодку оставшимися бомбами. Единственный и смертельно опасный. Гелмиир вскинул черный флаг, заходя спереди...
Прежде чем бомба разорвалась, разнеся турель с комендором в ошметки и оставив в корпусе лодки солидную вмятину, гоблин успел дать длинную очередь...
Последнее, что он увидел, были истребители - без боекомплекта, потеряв командира и половину состава, они возвращались к дирижаблю. Черной точке на оранжевом небе где-то далеко-далеко вдали. "Смерть для воина есть освобождение от обязательств" вспомнил Гелмиир. Из последних сил он выровнял биплан, мягко планируя на гладь воды. Сильный удар о руль и он потерял сознание.
Глава 2
Небо над портом было затянуто густой серой пеленой. Осколок с мрачным именем Негрос заканчивал свой суточный оборот, и на горную долину, выходящую к узкому заливу в устье Джерны, стремительно опускались промозглые сумерки. Миллионный Джаггертаун засыпал подобно орку после утомительной смены в Сталелитейне. Присыпанные гарью глаза окон слипались. Тело вздрагивало с последними ударами заводских молотов. Невнятная скороговорка железнодорожных составов прерывалась пронзительными всхлипами фабричных гудков. Но сердце города - порт - билось ровно в любое время дня и ночи.
Гавань на Негросе была единственным местом в Системе, где все ее обитатели пытались делать вид, что готовы терпеть друг друга. Гномам - владельцам шахт, фабрик и верфей - нужен был сбыт. Заносчивые эльфы снисходили до того, чтобы покупать предлагаемый товар. А плебеям города - оркам, гоблинам и людям - было наплевать друг на друга и на всех остальных. Негласный пакт взаимного ненападения создал здесь диковинную атмосферу: неподалеку от гигантских грузовых дирижаблей эльфийской Империи Хорроса, застывших в кольце охранения сигарообразных ваншипов, в воздухе гавани висели редкие каперские корабли и субмарины. Прижимистые обитатели далеких факторий загадочного Хайда предпочитали оставлять свои суда на водной глади фиорда, перекачивая дорогой гелий из летательных баллонов в цистерны. Уставшие экипажи искали развлечения в нейтральной зоне порта. Одни, успокаивая себя, ласкали эфесы кортиков, проверяя забитые в них заряды картечи. Другие, нервно ежась, сжимали в потных ладонях рукояти длинноствольных револьверов. И все без исключения сдерживали за стиснутыми зубами проклятья в адрес своих врагов. Применять боевое волшебство не рисковали даже высоколобые эльфы. Причина была проста. Радея за свой бизнес, гномы - асы прикладной магии - разбросали по закоулкам Джаггертауна тысячи смертельных ловушек для нарушителей неписаных законов столицы. Бородатые воротилы города не жалели своих ресурсов для процветания торговли, и эти вложения себя оправдывали.
...В таверне "Умбра" за клавишами механической пианолы сидел престарелый гоблин. Он накладывал на ноты звучащей программы свои синкопы, и по сумрачному помещению растекалась тягучая завораживающая мелодия. Доносилась она и до дальнего угла, который облюбовали для деловых встреч завсегдатаи - капитаны-пилоты пиратских кораблей. Одним из них был капитан "Колибри". Настроение Длиннорукого было ниже донного шпигата - субмарина хоть и ускользнула от листоухих преследователей, возвращение в Джаггертаун, тем не менее, "подарило" пирату ворох проблем. Добычи от четырехпалубного "купца", выпотрошенного двумя неделями ранее, едва хватило на то, чтобы расплатиться с матросами экипажа и внести солидный аванс "Мастерским Блинкера". Хапуги-гномы только на таких условиях согласились поставить потрепанный корабль в док. А офицерский состав оставался пока ни с чем, уповая лишь на твердое слово и изобретательность своего капитана.
Сходя с трапа, Длиннорукий надеялся только на везение - либо в азартной игре, либо в поиске сговорчивого кредитора. И где-то глубоко-глубоко, болезненной занозой, сидело желание тряхнуть мошну злосчастного пассажира...
За столом расположились четверо старых знакомых.
- Фул хаус с первой руки! - обрадовано произнес Айк, глянув на кости. Это был его первый удачный бросок за вечер. Все наличные Длиннорукого уже давно перекочевали в карманы партнеров, и он поставил на кон одну из своих находок. Фляга возвышалась над грудой монет и ассигнаций, которых уже с лихвой хватило бы на покупку первоклассного эсминца. Из-за ее зеленого стекла на игроков мутным взглядом смотрела черная голова. Плавая в формалине, она время от времени прилипала пухлыми губами к прозрачным стенкам, посылая сидящей четверке двусмысленные поцелуи.
- А тебе стало везти, Рукастый! - хмыкнул кряжистый О'Брэйн и огорченно дернул головой. Это движение смахнуло дюймовую женскую фигурку с плеча гнома. Живой сувенир из джунглей Хайда повис на тонкой золотой цепочке, продетой сквозь мохнатое ухо работорговца, и жалостливо запищал.
- Сегодня фортуна целует меня, завтра тебя, Трог, - Айк сгреб кости в кожаный стакан и передал по кругу.
- Ну-ну! Что-то ты сделал такое, что она прямо отдаться тебе готова. Такой фарт с эльфами! Вторая бомба не разорвалась! Мда-а-а, - долговязый орк-полукровка Гуннар щелкнул портсигаром, ловко срезал желтым клыком кончик сигары, неторопливо разогрел и раскурил ее, и только после этого сделал бросок.
- Пара! Вот дерьмо!
Четвертый игрок молча собрал кости и небрежно высыпал их на сукно. Расклад оказался мусорным - ни одной комбинации не выпало. Смуглый человек не сказал ничего - он лишь сверкнул глазами в адрес везунчика. Хозяин и прайм-пилот воздушного фрегата, промышлявшего у Хорроса, вообще был скуп на слова. Он только пил больше всех, опустошив уже все запасы на столе.
Рядом с каперами возник служка с запечатанной бутылкой.
- Вам п-п-передали, - выдавил он из себя.
В отдалении, в чаду таверны кто-то махнул рукой.
- "Слеза Йорика"! 12 лет! - бородатый Трог забрал угощение и встряхнул его.
Внезапно что-то больно впилось в ногу Айка. Пират заглянул под стол - шныряющие в поисках объедков блохастые псоиды никогда еще не позволяли себе такой наглости.
...Но внизу никого не было, сапог был цел.
Вдруг над его головой раздался звон разбитого стекла и странное хрипение. Выдергивая из кобуры родной "пеппербокс" и взводя курок, Айк резко выпрямился...
...Три его партнера застыли в креслах, жизнь уже покидала их. У гнома, орка и человека глубоко в горле застряли странного вида прозрачные зубчатые диски. Все деньги были залиты виски и кровью. Внутри ровно срезанного остатка бутылки зловеще подрагивала распрямившаяся пружина неведомого прозрачного механизма.
Взгляды умирающих были обращены на Длиннорукого...
Сознание Гелмиира выплывало из темных глубин обморока так же, как, наверное и совершал Хаалкен Великий в известной эльфийской легенде свое восхождение на Священную гору К'таа'л - с огромным трудом, тягуче и натужно... Холод воды, выплеснутой в лицо, эльф почти не почувствовал.
- Очухивается, вроде, листоухая тварь...
Эйрон открыл глаза, одновременно ощутив на лодыжках и запястьях тугие путы - прямо перед ним скалил клыки дюжий орк в куртке коричневой кожи с серебряными галунами (явно с кого-то снятой). Рядом с ним стоял не уступавший ему ростом светловолосый человек в черном жилете, надетом на голый торс. На поясе у него висели два тяжелых револьвера в кобурах, а на плече была татуировка в виде круга, сделанная черной краской. И хотя во рту у него не хватало нескольких зубов, а слова он выплевывал будто тяжелые латунные пули, в его серо-голубых глазах явно был виден крепкий житейский ум - и довольно недюжинный.
- Хорошо. Рорк, на вахту. Я займусь нашей находкой.
Джок Уэнрайд был одним из лидеров банды Джаггертауна "Черный Круг" - она состояла из людей и орков, хотя для некоторой "работы" изредка привлекались гномы и гоблины. Занималась банда многим - работорговлей, публичными домами и притонами, взимала "налоги" с городских рынков, поставляла запрещенные зелья и решала "серьезные проблемы" на окраинах Джаггертауна, после чего муниципальная полиция подсчитывала убитых...
Сейчас Уэнрайд был капитаном торпедного катера "Рапира", промышлявшего пиратством в Дальнем океане. Мелкие торгово-пассажирские суда быстро сдавались на милость победителя под прицелом двух торпедных аппаратов, а от эсминцев и крейсеров катер быстро уходил на своих 23 узлах, оставаясь вне зоны поражения. Захваченные суда либо грабили, либо просто уводили с них будущих рабов - этот лакомый кусок деятельности в "Черном Круге" Джок попеременно (с интервалом в две недели) делил с Тэйтом О'Брайном, что сейчас отдыхал от своей "смены" в портовых кабаках Джаггертауна.
Двухнедельный "улов" живой добычи был неплох - торговец-гном с Хайда (можно потребовать хороший выкуп) вместе со своим поясом, полным золотых монет, трое девиц (в бордель), гоблины из команды потопленного парохода (сгодятся в качестве рабов на плантациях), ну и на десерт - эльф-офицер с подбитого кем-то планера, раненый и полуобморочный от жажды.
- Нда...
Последнее Джок изрек как бы про себя, задумчиво прищурив глаза. Нечасто к нему в лапы попадали подобные, как он выражался, "экземпляры". И раз уж попался такой особенный, то нужно решать, что делать с ним дальше. Продать как раба-трудягу? Сликом глупо - пригодных для этого Джок пленял десятками. Обменять офицера на эльфийские ценные бумаги "твердого курса", напечатанные на первоклассной мелованной бумаге - вариант хороший, но после этого сначала "Рапира", а затем и он сам наверняка попадут в поле зрения эльфийской Верховной тайной стражи, могущественной даже в Джаггертауне, а это, мягко говоря чревато не очень приятными последствиями. Всадить в эльфа всю обойму из восьмизарядной "Лорен" и выбросить его за борт? И зачем тогда вообще идиот Рорк спасал его? Еще и пресную воду на него тратили...
Уэнрайд скривил ироничную гримасу, не спуская глаз с эльфа, а руки - с револьвера. Необходимо было принять единственно верное и простое решение...
Эльф дернулся, пытаясь проверить путы на прочность и Джок отправил его в нокаут выверенным ударом ноги в живот, отчего тот согнулся напополам.
- Норов демонстрируешь? Ну-ну. Бывает. Только Рорк у нас мастер по веревочным делам, уж я-то знаю. Лежи смирно, а то снова "пригрею".
Джок произнес это с некоторыми нотками ласковой заботы в голосе, как обычно обращается Мастер к ремонтируемой машине. Дескать кривошипы старые, да и масло поменять не помешает, но ничего страшного, просто такие вот дела.
Уэнрайд отхлебнул крепкого дьяри из посеребренной фляги, вручную расписанной вязью гномических рун "на удачу". В калейдоскопе занятий банды были делишки, кои Джок в мыслях относил к разряду "особых". К примеру сбыть гномам неизвестный артефакт, попавший в руки или "убрать" очень мешавшего городского чиновника. Может эльф для таковых и не годился, но в будущем возможно все, а потом ведь...
Уэнрайд, не очень любивший отягчать свой ум длинными раздумьями принял для себя окончательное решение.
Он резким движением сорвал с шеи эльфа армейский медальон светлого металла и отправил его за борт, будто подчеркивая его, Гелмиира, окончательный и бесповоротный разрыв с прошлой жизнью. Затем повернулся к капитанскому мостику, за которым пока что хозяйничал боцман.
- Рорк, паровой пресс тебя размажь, до Джагера уже рукой подать. Глуши потихоньку машину и встань где-нибудь, где народа поменьше, а тиши побольше. Нашему "дорогому гостю" надо прямиком в "мастерскую" Нубуса - немного подправить личико...
Бежевый квадрат извещения с гербом Джаггертауна и восьмиугольной фиолетовой печатью Департамента муниципальной полиции, вынутый Рубусом из конверта, пришедшего по пневмопочте, гласил:
"Конору Доббину Рубусу, проживающему по адресу: Западный сектор, Седьмая улица, дом 119, род занятий - ученый.
По получению сего извещения, явится немедля в 16-й участок Департамента полиции.
В случае неявки..."
- Нда-а-а...
Формальности Конор дочитывать не стал. Гномы в приципе были законопослушны, по крайней мере, внешне, предпочитая грубому и примитивному миру преступности сложный мир изобретательства и торговых махинаций.
Не был исключением и Конор. Кратко выругавшись, он нехотя направился в гардеробную. Рубус сменил шлепанцы и халат на куртку, брюки и кожаные ботинки на мягкой подошве. Привычно сунул в карман медный жетон проездного на трамвай, и пачку жевательного табака, если его "поход" затянется.
Мысли Конора были заняты причинами срочного вызова в полицию - сколь неожиданными, столь и неизвестными...
- Проходите. Прямо по коридору и налево.
Помяв в руках бумагу, орк-дежурный указал Рубусу на нужное направление.
Гном направился туда, по пути встретив вонючего и грязного пропойцу-гоблина, которого тащили двое рослых человека-полицейских.
- Да не брал я ничего! Говорю же, кошель с монетами просто валялся на улице! Клянусь Атанотом!
Рубус свернул налево, и уперся в дверь с многозначительной табличкой:
"Отдел убийств". Дело окончательно приняло дурной оборот. Пожалев, что перед тем, как отправится в органы власти, он не проконсультировался у знакомого стряпчего, Рубус повернул медную ручку двери, войдя внутрь.
В кабинете пахло пылью бумаг, лежащих на огромном стеллаже, и табачным дымом из медной пепельницы, наполненной окурками, стоящей на столе, за которым расположилось трое людей. Двое, судя по гражданской одежде - детективы, а третий же, вероятно начальник отдела, в лейтенантской форме. Тяжелые взгляды обитателей кабинета казалось, насквозь пронизывали Конора.
- Конор Рубус, по получению изве...
- Давно вас ждем.
Лейтенант небрежно показал рукой, с зажатой в ней сигаретой, на свободный стул.
Конор присел. Сидящий рядом детектив, поправив наплечную кобуру с табельным "Бульдогом", взял из папки какие-то бумаги, немедленно приступив к делу.
- Я детектив Том Клостер. Вы, как я понимаю, один из Магистров Механики Академии...
- Да.
Рубус мог и не отвечать.
- Санкцией комиссара, с этого момента вы привлечены к расследованию, в качестве технического эксперта...
Конор мысленно перебрал все известные ему ругательства. Он ждал чего угодно - но только не этого. Поскольку Академия частично финансировалась за счет городского бюджета, полиция имела право привлечь специалистов к своим расследованиям, и притом, разумеется совершенно бесплатно. Это случалось редко, но тем не менее, случилось. Причем именно с ним.
- ...баре "Умбра" произошло тройное убийство, с помощью неизвестного механизма. Нам требуется ваша помощь.
Два сигарообразных баллона скользили в бреющем полете над заброшенной угольной гаванью. Ливень остервенело барабанил по прорезиненной ткани аэростатов - казалось, что этой ночью далекий Океан решил выплакать самого себя на столицу Негроса. Еле слышно поскрипывала сеть стальных строп, удерживающих "Рапиру" в воздухе, да глухо рокотали кормовые пропеллеры, размалывающие дождь в два туманных шлейфа. Катер изредка сбивал килем черепицу с крыш закопченных полуразрушенных домов, намертво вцепившихся в скалы. Каждое касание отдавалось у Джока в печенке, но он лишь скупо процедил:
- Меньше шума, Рорк.
Рулевой усмехнулся в ответ и смачно сплюнул на палубу - они оба знали, что в такое время в зачумленную гавань на гиблой окраине Джаггертауна никто не сунется. Cегодня на "Рапире" был ценный груз, и торговцы "живым мясом" выходили в точку рандеву нетрадиционно - с неба. Финишные фарлонги полета миновали, и спущенный якорь зацепился за трос, натянутый над развалинами.
- Й-аагг, Прибыли.
Орк повернул ручку машинного телеграфа, где-то в глубине отсеков вздрогнул двигатель, пропеллеры крутанулись в последних оборотах и замерли.
Пара дюжих матросов бережно вынесли из трюма бесчувственное тело эльфа и опустили его в висящую на тросе корзину фуникулера. Джок спустился следом, ловко соскользнув по якорной цепи.
- Я в город. Остальных - как обычно, - отдал снизу команду Уэнрайд и повелительно кивнул двум оркам, сидящим рядом, - Что замерли, звери? Крутите лебедку! Да поживее!
- Нуби! Нуби! Кыс-кыс-ксс!
Этот настойчивый зов вернул Эйрона в реальность. Эльф с трудом выплюнул пахнущий дурманом кляп и осмотрелся. Он лежал связанным в углу просторного помещения. Вдоль кирпичных стен громоздились полки с разноцветными сосудами, булькающими ретортами, металлическими змеевиками и перегонными кубами. Под сводчатым потолком шипели горящие газовые рожки. В центр зала врос зловещего вида стол, увешанный десятками хромированных приспособлений.
Кованая дверь с протяжным скрипом распахнулась, и на пороге появилось низкорослое существо, облаченное в длиннополый сюртук и старый кожаный передник. Лысина трупного цвета, плоский кошачий череп, короткие обглоданные уши. Странным было то, что голова существа постоянно оставалась не в фокусе зрения, будто ее окружало какое-то еле заметное дрожащее облако. На размытом неведомым образом лице четко выделялись лишь черные провалы глаз да узкая алая пасть, украшенная двумя рядами острых зубов.
- Джок, - раздраженно проворчало существо, - Если ты не перестанешь меня доставать, клянусь Кт'л-хаа, я очень скоро порежу тебя в лоскуты.
- Брось, Нуби! Немного здорового юмора в твоем логове - это освежает! А где твои "мышки"? Для тебя есть работа! - Джок грелся у открытой топки большой чугунной печи.
- Работа? - морфер семенящей походкой приблизился к Гелмииру, - Эта? М-мм! Хороший экземпляр! И что хотим?
- Мы хотим хорошего морфинга без потери качества товара, - вдруг раздалось ниоткуда, и пленнику показалось, что все присутствующие вздрогнули. От стены отделилась фигура в коричневой монашеской накидке с капюшоном. Сердце Эйрона учащенно забилось - он почувствовал знакомые эльфийские вибрации.
- Ни-и? Илль-ле, - Гелмиир перешел на высокий язык, - Кто ты? Помоги!
- У тебя теперь новая жизнь! - эльф в капюшоне вернулся к низкому говору. - И сейчас я ее хозяин! Здесь тебе не Когорта Пятой Печати!
Незнакомец повернулся к морферу:
- Нубус, мое время дороже твоего! Приступай!
Хирург выбрал из дюжины камертонов, висящих на шее, два нужных и ударил ими друг о друга. По лаборатории поплыл тоскливый вибрирующий аккорд.
- Мыши!
В коридоре послышался топот, и в зале появились два угловатых гоблина. У каждого из них в разинутой пасти болтался обрубок языка, а в пустых глазницах шевелились вживленные ушные раковины летучих мышей. Оба подмастерья синхронно ворочали квадратными головами, настраивая свои эхолокаторы. Обнаружив жертву, они срезали с Гелмиира одежду и неторопливо распластали его на столе. Умелые лапы сняли путы и намертво пристегнули тело эльфа десятками ремней.
- Только портрет? - Нубусу медлил, - А пальцы! А эти узкие стопы! Любой толковый констебль учует в вашем товаре дух Хорроса.
Джок мало что понимал в причитаниях морфера, но интуиция подсказывала - хирург, пользуясь случаем, просто набивает себе цену.
- Ладно, Нуби! - Уэнрайд нутром чуял, что пленника можно продать за очень хорошие деньги. Настолько хорошие, что можно допустить некоторые издержки, - Делай, что знаешь!
- Ну вот и хорошо! - морфер словно ждал этого, - Всего сотня лангов сверху.
Вокруг стола сразу же началась деловитая суета. Подмастерья замкнули на теле эльфа множество зажимов и крючков, соединив их с разнокалиберными блоками и гидравлическими тягами. Морфер тщательно настроил механизмы, взял в руку скальпель и открыл пусковой клапан...
Главный офис Академии возводили архитекторы-гномы, что было заметно даже незнакомому с тонкостями стилей наблюдателю. От громадного трехэтажного здания с колоннами, облицованного снаружи темным мрамором, прямо-таки несло солидностью. Рубус подошел к дверному проему, на фоне которого выглядел карликом, и не без труда толкнул массивную дверь. " Меня! В полицию!", - ворчал Рубус. - "Вот сейчас жалобу Ученому Секрктарю.."
Ученый Секретарь Совета, историк Марвин Арракс, совершенно неожиданно для Рубуса возник прямо перед ним, словно оправдывая свое прозвище "Архивный Призрак". Он и впрямь был похож на потустороннее существо - высокий худой человек с белыми волосами, заплетенными в жиденькую косичку, вечно путающийся в собственной мантии.
- Эээ.. Конор, успешного дня вам.
- И вам также успешного дня, Марвин, - произнес Рубус стандартное приветствие, забыв от неожиданности свое намерение.
- Ммм.. тут из полицейского управления для вас кое-что прислали. Бумаги я подписал, вещь в Третьей лаборатории.
За офисом на огороженном участке располагались небольшие флигели, в которых оборудовались лаборатории для различных Корпусов.
- Я вас провожу пожалуй, Конор, - неуверенно сказал Арракс. Рубус удивился и промолчал, кивнув в знак согласия.
Несколько шагов они прошли молча, и наконец историк неуверенно начал:
- Послушайте, Конор.. у вас нет какой-нибудь статьи для "Вестника"?
Очередной номер "Вестника успехов Академии" должен был выйти на следующей неделе. Рубус ничего не планировал в нем публиковать.
- Н-ну.. если быстро доделать обзор по новым двухцилиндровым, то найдется.. только зачем? Вроде и так выпуск солидный получался, Сеннер собирался к нему закончить свою..
- Да лучше б он ее и не начинал! - в сердцах рубанул воздух историк и отвернулся. Рубус замедлил шаг:
- Марвин, что произошло?
Некоторое время Арракс колебался, потом все же заговорил:
- Вы в курсе, чем конкретно занимался Сеннер последние полгода?
- Что-то проверял для архивистов кажется?
- Да. В прошлом году мы разрыли древнее поселение гоблинов на востоке, а у них был интересный обычай - при окончании правления династии хоронить последнего короля вместе со всеми документами эпохи, видимо чтобы "груз истории" не давил, - историк усмехнулся. - В общем, куча новых письменных источников, архивисты прыгают от радости. А потом выясняется, что данные половины противоречат уже имеющимся..
- Но ведь так часто бывает?
- Бывает. Но в этот раз что-то слишком уж много. И вроде события-то описываемые узнать можно, но все не в том порядке. Возникла серьезная дискуссия.. в общем в конце-концов решили привлечь нумерологов. Сеннер самый авторитетный здесь, взялся проверить используемый критерий надежности источника и разработать улучшенный, если понадобится.
Рубус кивнул. Академик Маркус Сеннер, известнейший специалист в области нумерологии вероятностей, разумеется мог оказать существенную помощь.
- Так вот, - продолжил Арракс. - На днях я получил от Сеннера предварительные результаты. Сейчас мы пользуемся нумерологическим критерием, основанным на хронологической шкале. Попросту говоря, строится шкала времени, считающаяся постоянной, и потом на нее как бы "нанизываются" события, которые имеют разную степень достоверности. Когда наберется солидный блок этих событий, то уже можно делать какие-то выводы о вновь полученных результатах.. - Историк вздохнул. - Сеннер построил нумерологическую модель абстрактной истории и стал вносить туда ошибки, чтобы посмотреть как они отлавливаются нашим критерием. И как по-вашему, Конор, какова по мнению Сеннера надежность наших методов?
- Нуу.. процентов восемьдесят-девяносто?
Историк остановился и посмотрел себе под ноги.
- Сорок пять. Это при непредумышленной ошибке. Если же ошибка вносилась сознательно и дублировалась, то - десять.
Рубус от удивления потерял дар речи.
- Теперь понимаете, Конор, в каком мы положении? Я уверен, что Сеннер перемудрил где-то, но как это доказать кретинам из Министерства? Если мы это опубликуем, то нам не дадут больше ни гроша - скажут: если вы не можете отличить ложь от истины, на что вам давать деньги?
Рубус, постепенно приходя в себя, кивнул:
- Да уж, архивистам не позавидуешь тогда.. А что сам Сеннер говорит?
- Ничего. Я его не видел две недели, на звонки он не отвечает. И не только архивистам, а всем историкам! В основе любого исторического описания - тот же метод хронологической шкалы, сдвинешь ее - и все события съехали на пару веков.. Кстати, Сеннер предлагает новый, скромно им названный "Интегральный Критерий Сеннера", попросту ИКС, учитывающий хронологию, экономику, техномагическое развитие и еще черт те что.. И вот, по этому критерию - слышите Конор? - наш Джаггертаун вообще не мог быть основан на этом месте, я специально два дня проверял.. Ладно. Прошу вас, не распространяйтесь об этом, я и так только вам рассказал. И подумайте насчет статьи.
Рубус кивнул и остановился около флигеля Третьей лаборатории глядя в спину уходящему историку.
В "предварилке" - камере предварительного заключения, время тянулось медленно, как тягучая прозрачная смола. Скучно-серое вынужденное безделье прекрасно вписывалось в "квадрат" стен, покрашенных темной краской, с единственным окном почти под самым потолком, маленьким и разумеется, забранным толстой решеткой.
Камера была двухместная, но Айк был один. Он лежал на верхнем ярусе нар и смотрел в потолок. Четвертый день... сегодня четвертый день заключения, его, Айка - свидетеля категории С. Он механически-привычно, в сотый раз прокрутил в голове недавние события - это все, что пока оставалось ему делать.
...По столу растекалась багровая масса. Горловые хрипы умирающих слились в один. Такое было слишком даже для этого бара, привычного к дракам, стрельбе и поножовщине. Айк инстинктивно соображал, что делать дальше - на него уставились несколько десятков настороженно-агрессивных глаз. Айк попробовал выйти из-за стола, но острая боль снова пронзила ногу...
- Это он, точно он! Проигрался в карты и порешил всех! Я видел!
Неизвестный, в панике оравший из толпы немедленно подвиг ее к активным действиям.
- Эй ты, брось "перечницу"!
Слева к Айку приближался гоблин - он был сильно пьян, и в руке у него была ножка от стула. "Срань!!!" Айк мысленно прицелился ему в узкий лоб... впрочем, уже мало что могло спасти его от самосуда тупой пьяной толпы.
Двое орков - знакомых Гуннара, вынули револьверы. Одна секунда - и ненависть полыхнет, будто яркое пламя.
Резкий выстрел картечью ударил в потолок прямо над головами толпы. Растолкав всех, к Айку приближались двое громил-людей, держащих в руках крупнокалиберные дробовики. Позади них шел Вилли-Пузатый Клоп - хозяин "Умбры".
- Все заткнулись! Констебли уже в пути. А мне нахрен не нужна еще одна резня!
Тoлпа с недовольным ворчанием немного отступила от Айка.
Клоп повернулся к нему.
- Бросай ствол, парень. А то...
Айк все знал и сам. Одно движение руки и "быки" Вилли в клочья разнесут его картечью.
- Пошли вы все к...
"Пеппербокс" стукнул о пол. Один из "быков" подошел к Айку и... Потом Айк глотал воздух, словно вылетевший из легких от удара прикладом, валялся на заплеванном полу, собирая сыпящиеся на него удары ногами и нагонец мутнеющее сознание увидело несущийся навстречу его левой щеке металлический настил полицейского кэба...
Потом был допрос - он монотонно и подробно повторял детективу, все что знал, детектив равнодушно и тщательно заполнял лист протокола, задавал несколько вопросов, затем Айка отводили в камеру, чтобы через несколько часов привести в кабинет детектива и вновь повторить всю процедуру. Затем... затем его просто оставили в покое. Возможно, появились другие подозреваемые, возможно это был приемчик из полицейского арсенала, впрочем не важно. Главное, что это время надо было использовать по полной...
Длиннорукий сплюнул на бетонный пол. Два давних и единственных друга - интуиция и опыт, сейчас работали по полной, вытаскивая его из глубокой, воняющей дерьмом задницы. По постановлению комиссара полицейского участка его могли держать не более пяти дней, из которых он отбыл почти четыре. В течение этого времени ему были запрещены любые свидания или вызов адвоката. По истечению пяти дней, его представят муниципальному суду - или в качестве свидетеля, для дачи показаний по делу, после чего отпустят под подписку, или же переведут в разряд обвиняемых, но с такими-то доказательствами это было почти невозможно... Максимум - штраф за незарегистрированный пеппербокс, что же касается артефакта, то подвердить что он действительно принадлежит ему, никто уже не сможет, да и скорее всего, артефакт попросту прикарманили в суматохе после убийства. Оно и к лучшему. Айк задумался о другом, быть может куда более неприятном факторе, а именно дружках своих погибших собутыльников.
О смуглом он ничего не знал, а вот у Гуннара и О'Брайна в друзьях были довольно крутые ребята, которые легко могут осложнить ему жизнь. И как обьяснять произошедшее им, Айк не знал. Да, у него хорошая репутация в порту, и просто так он никого не кидал, но если за него решат взятся в серьез... Он вновь вспомнил о пассажире. Этот вариант был сложным и долгим, но как бы не оказался он и единственным.
Айк приподнялся на локтях, услышав в коридоре шаги. Затем засовы лязгнули и в камеру вошли двое. Первым был уже знакомый детектив, вторым же... коренастая приземистая фигура... гном! Айк уже был готов соскочить с нар - но это был не Гуро. Дверь в камеру закрылась. Детектив Клостер и гном присели на стулья, привинченные к полу камеры. Гном с брезгливым любопытством оглядел Айка. Клостер начал первым, и по его тону Айк понял, что его действительно не ждет ничего хорошего.
- Много говорить не буду - сразу перейду к делу. Через сутки истекает ваш срок заключения и вы без проволочек будете отпущены на свободу. Именно поэтому наше полицейское управление настоятельно рекомендует вам сотрудничество...
Четыре священнослужителя Храма Атанота спускались по "серпантину" мостовых ночного города. Коричневые сутаны скрадывали их фигуры, а лица скрывались под капюшонами длинных плащей. Путь поздних странников начинался с верхних трущоб у одного из притоков Джерны - с тех окраин, куда не рисковал соваться ни один кэбмен, даже имея пару шестиствольных картечниц за поясом. Много раз вслед им загорались хищные глаза, но ни одна тварь не попыталась преградить дорогу идущим. Может быть, дело было в двух семифутовых святых братьях, которые намертво зажали между своих плеч третьего монаха. Или причина была в четвертом - вожаке. Он ни разу не обернулся и не проронил ни одного слова. Неумолимо двигаясь к ближайшей станции апвея, он словно скользил над сточными рвами и лужами нечистот. Когда два его рослых спутника запинались, поддерживая обмякшее тело третьего, вожак лишь раздраженно передергивал плечами, и этого было достаточно, чтобы здоровяки поспешно и, казалось, испуганно прибавляли шаг. От четвертого веяло какой-то зловещей энергетикой, испытать природу которой не находилось желающих.
Избегая встреч, святые братья старались держаться закоулков, проходных дворов и грузовых тоннелей. Вынужденно пересекая широкие улицы, они сторонились ярких газовых фонарей, предпочитая тень и полумрак.
Через час монахи вышли к своей цели.
Посреди площади высилась ажурная конструкция. От верхушки центральной опоры веером расходись консоли, к которым крепилась петля монорельса. На нем в ожидании отправления висел сдвоенный вагон апвея. Правая часть - освещенная и комфортабельная - для обеспеченной публики; левая - темная, затянутая сеткой - для простолюдинов. На крыше вагона громоздилась паровая установка. Гном-машинист уже загрузил топку углем, и из короткой трубы в небо Джаггертауна вылетали снопы искр. Поршни и шатуны были готовы привести в движение дюжину колес, застывших на рельсе, и продолжить спуск к центру столицы.
...На решетку ограждения станции с лязгом легла дубинка констебля.
- Святые отцы, какова цель вашего визита в Нижний город? Великому Атаноту не спится? Он переел устриц?
- Не богохульствуй, сын мой! Да пребудут с тобой четыре вздоха Двуликого! - ответ вожака прозвучал спокойно, но даже полудурок-гоблин услышал бы в нем металл.
Эйрон узнал этот голос - он принадлежал его соплеменнику из "мастерской" Нубуса. Одновременно с узнаванием, хантер ощутил на себе оковы и зуд многочисленных рубцов. Рослые конвоиры почувствовали пробуждение пленника, и стальные тросы, продетые сквозь обручи на шее, плечах, запястьях и щиколотках Гелмиира, натянулись до предела. Эти изменения мгновенно уловил и вожак, и интонации его заметно смягчились.
- Сын мой, нашему брату очень плохо. Тяготы посвящения подорвали его здоровье, и ему нужна помощь. Внизу, в Храме у Семи Углов братья уже ждут нас.
- М-даа? А что с ним? - человек-полисмен бесцеремонно сдернул капюшон с Эйрона.
- А-аа!!! Что за мразь?! - констебль резко отдернул руку. - В задницу всех Старших Богов!!
Лицо "недужного" монаха было покрыто густым слоем игл, которые при неожиданном прикосновении самопроизвольно встали дыбом и прокололи перчатку копа. Сквозь остроконечные заросли светились два больных мутно-желтых глаза.
Гелмиир попытался что-то сказать, но пристегнутый к небу язык не позволил это сделать, и вместо слов раздалось лишь нечленораздельное мычание.
- Наш брат - орк-горец с Черных Хребтов, - вожак выудил из складок сутаны несколько монет и ловко вложил их в карман полицейского кителя. - Он просит простить его, сэр!
- Проваливайте! - полисмен явно подсчитывал - стоит ли его травма десяти лангов.
Монахи торопливо забрались в темную часть вагона. Гном ударил в колокол, и машина начала движение.
Транспорт, покачиваясь, "плыл" вниз между фабричными трубами, шпилями и куполами спящего Джаггера. Иногда вагон, вздрогнув, останавливался, и тогда машинист выдвигал из кабины червячную тягу и замыкал ее на шестеренках гигантских подъемно-спусковых арок. Пролет монорельса медленно опускался вниз, и машина переходила на следующий уровень. Других пассажиров в отсеке не было, и охранники эльфа слегка расслабились.
Эйрон пытался собраться с мыслями, но одурманенный разум вспыхивал лишь эпизодами из "прошлой" жизни. Он видел плац у Дворца Неизменных, огни фейерверков. Затем память высветила палубу ваншипа и флаги семафора, дающие разрешение на взлет...
Вагон проплывал рядом с высокими стенами, опутанными колючей проволокой.
- Мы украсим твоими кишками дорогу до самой ратуши! - у запертых ворот мрачного здания бесновалась группа орков. Двое из них безуспешно пытались попасть камнями в зарешеченное окно на шестом ярусе. Самый горячий из нелюдей взобрался на мачту подвесной дороги и сделал меткий бросок. Но... видимо, орк добавил магию, позабыв о гномьем табу.
Две половины его тела рухнули вниз, пролетев перед взором эльфа.
- На выход, - послышалось над ухом хантера, и в его руку очередной раз вонзился шприц.
Все лаборатории Академии были построены по стандартному образцу и не относились ни к какому Корпусу. Основным требованием при их постройке была универсальность, дающая любому ученому возможность проводить там все нужные ему исследования... или почти все. Поэтому под внешней неказистостью флигеля скрывался настоящий склад всевозможных инструментов, деталей и реактивов. Если же чего-то не хватало, то по телефонному аппарату, висевшему на стене, можно было заказать недостающее оборудование, а заодно и бригаду огров для монтирования тяжелых устройств. Наконец, к одному из столов была привинчена печатная машинка, на которой можно было написать заключение о проведенном эксперименте. Ну, или отчет для полиции.
Первой мыслью подошедшего к крайнему столу Рубуса, оказалось привычное проклятие по адресу вечно все путающих эльфов. Потому что на лотке лежала голова. Голова странной окраски с открытыми глазами. Рубус выругался и схватил сопроводительную бумагу. Нет, все оказалось в порядке: этот предмет действительно поступил на его имя для исследований и действительно из полиции. Да и кто кроме полицейских детективов мог вставить в описание строку "уши средней степени оттопыренности"?
Однако это было еще не все - в записке значился механизм-"орудие убийства", который, судя по всему, поленились вытащить из коробки с сорванными печатями. Это было гораздо более интересно для гнома. Рубус отодвинул лоток на край стола и сдвинул туда же мешающую ему трубку светопровода. Поставив коробку на стол, он уже хотел было достать озадачившее штатных экспертов устройство, но тут же замер на месте.
Общее освещение в лабораториях никогда не являлось проблемой, некоторые трудности возникали при освещении рабочего места. Керосиновые и химические горелки давали слишком тусклый для многочасовых работ свет, новомодные электрические лампы требовали мощных динамомашин, да и постоянно выходили из строя. Идеальным стал обычный свет естественного светила Системы. Хотя чистого неба над Джаггертауном практически никогда не было, этот свет мог проникать под облака и смог, пройдя через магическим образом обработанные светофильтры, стать вновь ярким и привычным для глаз. В каждом флигеле был смонтирован светопровод - система сочлененных трубок с призмами и зеркалами внутри, сгибая которые можно было подвести свет в любую точку лаборатории. Сейчас он оказался направлен прямо в глаз непонятной головы, отражаясь от которого, падал на противоположную стену. Куда и смотрел застывший Конор Рубус.
В детстве Рубус зачастую бывал в шахтах вместе со своим дедом, слушая рассказы и легенды об истории их поселка, да и всего их народа. Однажды тот показал ему странные знаки на стенах, сделанные топором. "Это наш древний язык", - объяснил он. - "Тогда у гномов не было букв, слова составлялись из слогов, а слоги записывались значками из нескольких зарубок от топора..."
Именно два таких значка оказались неведомым образом нанесены на роговицу глаза загадочной головы и теперь красовались на импровизированном экране. А Рубус был пожалуй единственным в Джаггертауне, кто мог прочесть эту запись.
"Барга".
И сразу в голове Рубуса прозвучал голос Архивного Призрака: "Недавно разрыли древнее поселение гоблинов в Барге..." Совпадение было таким неожиданным и невероятным, что Рубус решился впервые пойти против своих привычек - не закончить начатое дело. Механизм в коробке подождет. Сейчас ему надо срочно поговорить с Арраксом, пока тот не уехал в Министерство.
Под стук трости о дорожку, ведущую к зданию Корпуса Истории, Рубус вспоминал известные ему факты и обрывки разговоров. Барга. Город, расположенный у подножья Черных Хребтов, даже само слово "Бар-Гга" по-древнегоблински и означает "Черные Хребты". Место сбора пиратов, контрабандистов и прочего сброда со всего Негроса, а то со всей Системы. В той местности всегда селились подобные элементы, в древности там было королевство гоблинов, державшее в страхе все окрестности. Историки давно мечтали хорошенько покопаться в тамошних курганах, но желающих рискнуть было немного. И сенсацией стала экспедиция, организованная Арраксом, вернувшаяся с богатым уловом. Поговаривали, что Марвин то ли заплатил бешеные деньги местным главарям, то ли пообещал им что-то... подробностей Рубус не знал.
Конор распахнул дверь и повернулся к вахтеру-охраннику:
- Профессор Арракс еще не ушел?
- Пр... Арр.., - на лице у того отразилась смесь изумления со страхом. - Вы... вы еще не знаете?
- Что? - Рубус понял, что произошло что-то, из ряда вон выходящее.
- Профессор Арракс мертв... убийство.
Теперь настала пора изумляться уже Рубусу:
- Когда???
- Полчаса назад. Сейчас в кабинете полиция.
Рубус повернулся и побрел обратно. Это было уже слишком, даже для насыщенной неожиданными событиями недели. И интуиция, которую он, впрочем, презирал, подсказывала гному, что это еще только начало.
Площадку у закрытых дверей Третьей лаборатории нервно мерял шагами высокий человек. Подойдя ближе, Рубус узнал в нем Тома Клостера.
- Послушайте... э... детектив. Профессор Арракс...
- Я знаю, Магистр. Прискорбное событие. Но мои коллеги уже работают здесь. У каждого свои дела, - Клостер демонстративно щелкнул крышкой часов. - Надеюсь, Вы успели осмотреть предметы, доставленные с места преступления в "Умбре"?
- А... э... - гном понял, что вольготное академическое обращение со временем незнакомо полицейскому и... неожиданно для себя, легко соврал, - Да, конечно, детектив. В первом приближении...
- У нас с Вами через тридцать минут встреча с главным подозреваемым. Кэб уже ждет у главных ворот. Прошу поспешить, - Клостер невозмутимо развернулся спиной к ошарашенному ученому и двинулся к выходу из Академии.
Гном слегка повернул рукоятку трости и убедился, что стилет выходит легко. Только после этого он ускорил шаги, пытаясь подстроиться под быструю походку полицейского.
Десны сильно зудели, отчего мысленно Конор недовольно морщился.
Привык же, незаметно для себя, к жевательному табаку, и вот результат - пара часов без коричневой плитки "Сорта №8", а горло уже словно покрыто вязкой коркой. Плевательниц в полицейском участке не было. Просить пустую пепельницу у детективов, входя в сугубо личный контакт с представителями власти, Рубус не собирался.
Гном молча сидел рядом с Клостером, рассеянно наблюдая за психологической игрой двух, казалось бы, примитивных людей, обладающих крепкой житейской смекалкой и преследующих свои цели. Логические ловушки, игры на слабостях, каверзные вопросы, уход от ответа... Это как бой двух дредноутов - из ста выпущенных бронебойных снарядов в маневрирующего противника попадает лишь один, максимум два. По крайней мере, так гласили точные и выверенные баллистические таблицы для стрельбы по движущимся мишеням.
Долгая игра Клостера и Айка подходила к концу, и не в пользу последнего. Детектив говорил сухим и усталым тоном, без какой-либо вежливости или злобы. Словно врач с тяжелобольным, после долгих уговоров, наконец, согласившимся на сложную и рискованную операцию.
- Вывезем тебя в пригород, поселим под чужим именем. На пару недель. Посидишь пока в "яме". Никаких контактов...
- Понял. Не тупой.
Айк сидел на койке и хмуро смотрел на детектива. В этом абзаце полицейского дела была поставлена точка. Возможно - многоточие.
Завершая утомительную беседу, Клостер взглянул на гнома. Ученый вспомнил о своей роли эксперта, но мысли его были далеко - на территории Академии.
- Барга? - невпопад спросил Рубус.
- Что "Барга"? - заключенный повернулся к эксперту.
- Ваша э-э-э... м-м-м... голова... В смысле... отрезанная... Она из Барги?
- Голова - это находка, подарок Океана и моя законная добыча. А в Барге я лишь иногда пополнял экипаж. Моя лицензия не запрещает этого делать - я уже говорил об этом.
Конор нарочито медленно поднялся со стула, ввинченного в пол. Показания этого Айка ему ничего не дали, а присутствие при допросе ожидаемо обернулось пустой формальностью.
- Офицер?
- Свободны. Немедленно сообщите, когда будут подробные результаты.
Клостер словно запустил некий работающий механизм, а затем на время позабыл о его существовании. Конор вышел из камеры, прошел коридор, спустился по лестнице, миновал охрану и, толкнув массивную дверь, провалился в обволакивающую полутьму городских сумерек. Он втянул в легкие воздух и с наслаждением раздавил на зубах плитку табаку. Затем свернул на улицу, ведущую к набережной Джерны. Странные события вроде бы требовали скорейшего возвращения в Академию, но Рубус чувствовал, что ему сейчас нужна была прогулка пешком и время обо всем подумать...
Ботинки на шнуровке ровным шагом печатали подошвами по брусчатке мостовой, металлический наконечник трости отмерял ярд за ярдом. С реки доносился терпкий запах, мешавшийся со свежим соленым ветром с Океана. На противоположной стороне Джерны высилась облицованная серым гранитом "башня" Промышленного банка, в окружении домов, сдаваемых владельцами под мелкие конторы. По дороге сновали кэбы. Конор остановился, и, облокотившись на каменное ограждение, задумчиво посмотрел на темные воды, текущие в двух метрах под ним.
Конор сплюнул в Джерну сгусток коричневой слюны.
В Академии давно шла скрытая война кланов - быстро набиравшие силу "нумерологи", имевшие влиятельных патронов в Министерстве, соперничали за власть с "механиками", имевшими (вполне заслуженно, по мнению Рубуса) больше представителей в Ученом Совете и солидный бюджет. Именно на перераспределение финансов в пользу "нумерологов" и была направлена аппаратная борьба, оружием которой стала втайне подготовленная статья в "Вестнике". Ученый труд, демонстрирующий преимущества новых методов, разработанных "нумерологами", повысит их авторитет в глазах бюрократов из Научно-технологического департамента Министерства. Под удар же попадет репутация большинства руководителей-"механиков", в числе которых был и Гервус Конор - глава Магистратуры Механиков и дальний родственник Рубуса. В душе Конор крайне брезгливо относился к подковерным играм, считая их уделом бесталанных ремесленников, и в его голове не укладывалось, что кто-то из ученых смог пойти на убийство своего коллеги.
В науке часто бывает, что некое случайное событие или находка, постепенно или наоборот, достаточно быстро, выводят исследователя к куда более существенным фактам и закономерностям, скрытым до того. Так было и сейчас, требовался лишь обстоятельный анализ ситуации. Магистр Механики мысленно разложил перед собой детали: смерть Архивного Призрака, раскопки в Барге, статья прожженного интригана от науки - Сеннера. Конор уже видел за всем этим чей-то зловещий замысел, который бедняга Арракс, разумеется, проморгал. Но только не он, Рубус...
Но среди "деталей" были еще и загадочные руны на роговице глаза мертвой головы, полицейское дело, экспертиза артефактов, которыми нужно было заняться, казенно выражаясь, "в безотлагательном порядке". Гном решил узнать подробности драмы в Академии и в самое ближайшее время позвонить Гервусу, которого надо было срочно предупредить...
Из-под моста медленно выползла старая обшарпанная баржа, груженая углем. Она направлялась вниз по течению, в Западный сектор, вероятно на сталелитейню или оружейный завод. В сумерках набережной зажглись желтые фонари.
В мозгу, подстегнутом никотином, разливалась долгожданная бодрость. Сейчас он поедет в Академию, позвонит Гервусу, а потом закроется в Третьей лаборатории и будет работать там до утра. Полчаса на краткий завтрак и молотый кофе, а затем закрытое совещание на кафедре - Гервус всех оповестит. Пара неплохих политических комбинаций уже давно созрела в голове, и за ночь будет что обдумать...
Конор запахнул свою кожаную куртку, словно броню от холодной сырости наступающего вечера, и быстрым шагом направился к трамвайной остановке.
Пневмошины тихо катились по булыжной мостовой ночного города, смазанные рессоры беззвучно компенсировали ухабы. Вместо цокота слышалось лишь ритмичное поскрипывание. Похоже, конвоиры снабдили копыта своей тяговой силы какими-то хитрыми протекторами. Возница, скрытый за металлической перегородкой, был, по-видимому, мастером своего дела - лошади ни разу не всхрапнули, ни разу не прозвучало ни единого ругательства, ни одного удара хлыстом.
Айк сидел в тесном отсеке тюремной повозки, пристегнутый стальными обручами к ее переборке. Никаких окон, никаких цепей, никакого шума. Сзади, за закрытой дверкой напряженно сопели двое охранников. Такое "состояние тишины" было привычно Длиннорукому - приникая к акустическим мембранам субмарины, он провел в нем солидный кусок жизни. При этом сам капер превращался в бесстрастный фоноскоп, дающий безошибочный пеленг на цель. А его мозг становился хищной и безжалостной машиной, "выгрызающей" из множества голосов Океана шумы долгожданной добычи. Вот и сейчас голова капитана работала на предельных оборотах.
...Коп навязывал ему мутную сделку. Ее истинное содержание и цель оставались для капера загадкой. Но расклад в случае его отказа был изложен Клостером предельно ясно. (Правда, детектив стал откровенничать, лишь дождавшись ухода своего блаженного эксперта).
- Слушаешься меня - живешь, - полисмен цинично сверкнул золотом коронок. - Суетишься - сдаю тебя в Круг. За хороший "интерес".
- А что мешает сразу нажиться славному "слуге закона"? - отозвался Айк. Капитан давно убедился в том, что люди справедливо считаются самым гнусным племенем в Системе, и, коверкая язык, не удержался от издевательской присказки:
- Халар-Алар! А-а-ааки, сэ-э-эр!
Эта певучая поговорка была в ходу у менял-гоблинов, искусно мошенничающих в порту. И означала она что-то вроде "не-бойся-все-будет-хорошо-сэр". В конце этой фразы виртуозы обмана подразумевали недосказанное слово-диагноз - "раззява, ротозей".
- Захлопни пасть, - полицейский переменился в лице и злобно дернул шнур звонка. - Охрана! В карцер!
В финале долгой беседы с копом Айк сделал вид, что согласен. Шансов сбежать из "ямы" в пригороде было больше, чем исчезнуть из полицейского участка в центре столицы. А там - там лишь бы добраться до родной субмарины, на Джаггере свет клином не сошелся. Но обдумать план побега каперу не дали - очень скоро его вновь вывели из камеры и без объяснений затолкнули в узкий пенал тюремного кэба.
...Четверка меринов перешла с рыси на медленный шаг. Чуткое ухо капитана уловило плеск воды, стоны швартовных канатов и сонный лязг якорных цепей. Кэб завершил плавный поворот и остановился. Шторка перед глазами Айка отодвинулась, и за ней в лучах света одинокого фонаря блеснули зубы Клостера:
- Смотри внимательно.
В десятке ярдов от берега, в центре плавучего сухого дока на высоких стапелях застыла "Колибри". Капер машинально отметил свежие листы металла на пробоинах в легком корпусе, отрихтованные вмятины, новую носовую турель. Блинкеры держали слово - даже крылья на форштевне были надраены до блеска. Но в тени вертикальных рулей висело что-то темное и трудноразличимое. Порыв ветра с залива качнул фонарь, и Айк понял, что это "что-то" - два трупа. Скрипнули веревки - и мертвецы нехотя повернулись своими лицами к бывшему капитану. В одном из них Длиннорукий узнал матроса-минера, другой... другим был мастер Гуро.
Зияющая рана начиналась от шеи гнома и заканчивалась у пояса, а в ней... уцепившись за остатки амуниции когтистыми лапами, копошился прожорливый баклан. Большие крылья вздрагивали и периодически расправлялись, помогая трупоеду удерживать равновесие и продолжать свой пир.
Айк оглушительно свистнул - птица испуганно вскрикнула, оторвалась от трапезы и, выдернув голову из раны, слетела с выпотрошенного мертвеца. Ослепший от крови баклан ударился о высокую стену дока, с пронзительным клекотом отлетел к противоположной стороне и, окончательно прозрев, скрылся в небе.
В наступившей тишине раздался громкий хохот.
- Как ты говоришь? "Все будет хорошо"? - мрачный пейзаж заслонила веселая физиономия детектива. - Халар-Алар, Айк. Прокатимся.
Шторка закрылась, погрузив капера в тревожный мрак. Клостер вернул Длиннорукому его остроту с убийственным "довеском".
Айк вдруг вспомнил странную улыбку найденной головы. За последнее время - что изъятый в "Умбре" огрызок, что сидящий впереди коп - все усмехались одинаково многозначительно. "Проклятье!". Теперь надежда оставалась только на пассажира.
Путь на окраину был долгим. Кэб пересек несколько мостов, миновал с полдюжины тоннелей. Иногда повозка притормаживала, один из охранников слезал и, через некоторое время, догонял ее. Айк чувствовал, что копы стараются избавиться от возможного преследования. Наконец кэб остановился. Обручи ослабли, открылась дверь. Протиснувшийся конвоир замкнул на руках пирата кандалы и накинул ему на голову мешок. Снаружи пленнику продели между кистей веревку, две пары чужих рук обхватили локти капера и резко подтолкнули его вперед.
Выскажи свое мнение об этой истории
