|
Война в космосе
На этой долготе планеты сейчас наступала ночь и Лайл счел разумным провести ее в пещере. Эта пустота в скальном массиве представляла собой надежное и безопасное убежище. Коннор не хотел спать, но волевым усилием ему удалось погрузить себя в сон. Таймер скафандра разбудил его через пять часов. Лайл чувствовал дикий голод, поэтому он позволил себе сделать несколько глотков питательной жидкости из НЗ скафандра.
Едва Коннор подтянулся на руках и собрался выбраться из пещеры на поверхность, как предупреждающий сигнал детектора движения заставил его молниеносно спрыгнуть обратно. Детектор был настроен на отслеживание перемещающихся объектов размером больше земного кролика. Тревожный сигнал детектора говорил о том, что где-то совсем рядом прогуливаются несколько очень больших "кроликов". Лайл спрыгнул обратно так быстро, что надеялся, что если индикаторы чужаков и выдали сигнал тревоги, то был он очень коротким.
Затем Коннор медленно вылез на поверхность и застыл в неподвижности. "Кролики" двигались прямо на него и должны были пройти всего лишь в нескольких шагах.
Как и предполагал Лайл, это были люди. Но люди в более узких скафандрах. Такие модели скафандров были приняты у врагов. Поэтому из положения лежа Коннор послал два смертельных тепловых луча в идущих первыми неприятелей. Затем он вскочил и направил свимат на третьего. Было видно, что незнакомцы путешествовали уже долго, поэтому их реакции притупились. Рука последнего оставшегося в живых успела только обхватить рукоятку бластера.
— И даже не думай об этом, — произнес Лайл слышанную где-то раньше фразу.
Противник повиновался. Его рука нехотя оторвалась от рукоятки.
— Давай сюда свой шлем, быстро! — приказал Лайл. Его интересовал передатчик, вмонтированный в шлем скафандра.
Незнакомец отключил зажимы шлема и протянул его Коннору.
— Положи на землю вместе с бластером и отойди на десять шагов.
Незнакомец выполнил приказ, но ухмылка, промелькнувшая на его лице, очень не понравилась Лайлу.
— Чего ты ухмыляешься, ублюдок? — хмуро спросил он. — Что ты тут вообще делал?
— Прогуливался, — последовал наглый ответ.
— Знаешь, что сейчас я сделаю? — спросил Коннор. — Я сначала прострелю тебе одну ногу, потом другую. И буду простреливать тебе какие-нибудь части тела, пока не добьюсь членораздельных ответов на мои вопросы. Ясно?
— Ясно, — противник сразу стал серьезным. Он тоже знал, что на войне не церемонятся и такое понятие, как гуманность и уважение к врагу, отсутствуют полностью.
— Итак, куда вы шли?
— Мы искали одного ублюдка.
— Зачем?
— Был приказ найти одинокого солдата и забрать у него накопитель информации.
— Что должно быть на накопителе?
— Мне неизвестно.
— Что потом?
— Потом вызвать шаттл и вернуться на базу.
— Где база?
— Координаты неизвестны. Нас должен был доставить туда шаттл.
— Примерно, где она? На планете, в космосе?
— В космосе, не в этой звездной системе.
Детектор массы заверещал как безумный. Натренированное ухо Коннора уже знало, что свист такой тональности детектор мог издавать только в ответ на приближение космического шаттла. Лайл понял, почему ухмылялся враг — очевидно, он успел активировать сигнал СОС. И теперь Лайл абсолютно беззащитен. Для наблюдателей из шаттла он представляет собой отличную мишень.
— Сволочь! — крикнул Коннор, одновременно нажимая на спуск свимата.
Пленник с обугленной головой упал на камни. Лайл прыгнул вперед, схватил тело за ноги и потащил к отверстию пещеры. Туда же он скинул тела еще двоих, а ногой подтолкнул шлем. Он успел прыгнуть вниз, в темноту, сам, прежде чем над головой с ревом пролетел вражеский шаттл.
Действовать нужно было быстро. Лайл быстро собрал оружие — всего у него оказалось два бластера и один свимат. Не так много против излучателей шаттла и нескольких членов экипажа. И ведь отсидеться не удастся! Он знает это точно. Коннор в деталях мог предсказать психологию поведения противника. Кто-то из своих подал сигнал о помощи. Значит, они попали в переделку. Надо обязательно найти и помочь им. Или наказать неприятеля, который стал причиной всех бедствий. Враги будут искать его, выкурят из этой пещеры и расстреляют. И убежать он не сможет. Детекторы движения укажут направление, в котором нужно преследовать беглеца. Неожиданно
Коннору пришла в голову другая идея. Представившись своим, он сможет усыпить бдительность противника, а затем, используя элемент внезапности, ликвидировать врагов.
В военном училище Лайла и его однокурсников нещадно тренировали, заставляя за несколько десятков секунд одевать форму и скафандр. Тогда Коннор люто ненавидел своих инструкторов, хотя и понимал, что при разгерметизации звездолета или по тревоге от того, как быстро он оденет скафандр, будет зависеть его жизнь. И вот теперь усвоенные до автоматизма движения по натягиванию скафандра сильно пригодились. Коннор сбросил свою форму и раздел последнего убитого врага. У первых двух выстрелами форма и скафандры были повреждены. Затем Лайл также быстро оделся и подтянулся на руках.
Вражеский шаттл висел на уровне человеческого роста над землей в пятидесяти метрах от отверстия пещеры. Чуть ближе стояли двое. И один из них как раз нагибался над землей, чтобы поднять бластер. Бластер, который положил на землю вместе с шлемом последний застреленный Лайлом неприятель. Коннор успел скинуть в пещеру все, кроме этого чертова бластера. И если его сейчас поймают, он не сможет объяснить, откуда взялся этото второй бластер, если у него уже есть один.
Лейтенант уже хотел скользнуть обратно в пещеру, как ближайший из пришельцев его заметил.
— Эй! — крикнул он. Бластеры неприятелей как по команде повернулись в сторону отверстия в пещере.
— Не стреляй, я свой! — крикнул Коннор.
Делая вид, что ему тяжело выбраться из пещеры, Лайл нащупал висящий на боку бластер и сбросил его в пещеру.
— Спокойно, я без оружия! — ответил Лайл, выбираясь из пещеры и направляясь прямо к пришельцам. Важно было отвести их как можно дальше от отверстия и не позволить заглянуть внутрь.
— Ты кто? — спросил один из неприятелей.
— Вопросы потом. Сейчас здесь будет неприятель с подкреплением. Я засек их патруль и вступил в перестрелку. Они убрались, но скоро вернутся. Я чувствую это. Парни, я вызывал вас не для того, чтобы мы здесь втроем дожидались врагов.
Лайл надеялся, что в ответ на последнее замечание противник сообщит, сколько еще человек находится внутри шаттла.
— Странно, как это ты отстреливался, а твой бластер валялся на земле? Но ты прав, надо уходить. Грузимся!
Шаттл опустился. План Лайла усыпить бдительность врага полностью провалился. Вот он усыпил бдительность, а что дальше? Проклятый бластер! Как он без оружия сможет справиться с двумя вооруженными противниками, да еще не слишком-то доверяющими незнакомцу?
Внутри шаттла оказался еще и третий. Пилот только глянул на Лайла, но ничего не сказал. Первый из пришельцев приказал ему возвращаться на базу. Коннор понял, что он порядочно влип.
Однако и во время полета на базу врагов Лайл не сдавался. Он обыскал все карманы скафандра и формы и достал все личные вещи и документы прежнего владельца обмундирования. Все это он незаметно засунул в щель за сиденьем позади себя. Теперь Лайлу оставалось только "косить" под контуженого или под психа. Может, у него все-таки появится шанс выхватить у кого-нибудь бластер и как-то выбраться. В качестве военнопленного такого шанса у него не будет, это точно.
В комнате в блоке реабилитации был большой видеоэкран, полка с записываемыми кристаллами, койка и две двери. Одна из них вела в рекреацию, где он мог поработать на тренажерах, пообщаться с другими живущими здесь людьми; вторая вела непосредственно на палубы станции. И вторая дверь была всегда заперта. Ее открывали только раз в день, когда двое молчаливых конвоиров, один из которых был просто роботом, отводили Лайла на сеанс к психологу-реабилитатору.
После прибытия на станцию Коннор выдержал несколько допросов. Его допрашивали разные люди, обычный дежурный офицер и затем парни из контрразведки. Когда Лайл, ссылаясь на потерю памяти, не смог назвать свое имя, номер части и рассказать, как он оказался один на захваченной врагом планете, дежурный офицер почему-то стал очень недоброжелательным и подозрительным. Представители контрразведки вели допрос с пристрастием, с нажимом. Они не представились, но Лайл видел их лица. Лица контрразведчиков. Умные, замкнутые, подозрительные. Цепкий следящий взгляд и недоверие, смешанное с неприятием. Эта волна негативного отношения сквозила в каждом жесте и в каждом вопросе. Но Коннор заставлял себя держаться и все также тупо-механически повторял, что ничего не помнит, что, возможно, попал под действие какого-то оружия противника или стал свидетелем чего-то такого, что привело его в шок.
Когда контрразведчики поняли, что так от Коннора ничего не добиться, его передали медикам. Лайл знал, каким богатым разнообразием устройств, заставляющих говорить правду, располагает противник. Как и каждый солдат, Коннор имел устойчивый ментальный психоблок. Он не пропустил ни одного занятия в "черной" комнате, как окрестили космопехотинцы лабораторию военных психологов. Ментальный блок можно было сломать, но с риском повредить психику. Лайла же здесь держали скорее за своего, чем за противника. Коннор знал, что пока враги не получат четких доказательств, что он чужак, по отношению к нему не будет предприниматься никаких насильственных действий.
И был один очень немаловажный и вместе с тем загадочный момент, который заставлял противников предполагать, что Лайл является своим человеком, только попавшим в неизвестную переделку. Когда его привезли на базу, то первым делом попытались через сканирующий компьютер установить личность. Структура сетчатки глаза, отпечатки пальцев, группа крови и генетический код должны были назвать его имя. Коннор знал, что компьютер ничего не скажет, потому что человека с его параметрами не было в имперской армии. И тогда его легенда рассыплется как карточный домик. Но в планах Лайла и близко не было желания дожидаться момента, когда его подведут к сканирующему компьютеру. Должен был появиться шанс, когда кто-либо из сопровождавших его охранников отвернется и он сможет выхватить бластер!
Но такого шанса не появилось и Коннор предстал перед сканирующим компьютером. А что ему оставалось делать? Сказать "да ладно, ребята, комедия окончена. Можете не проверять меня, так как я просто ваш враг, пытавшийся закосить под своего"?
И единственным человеком, который сильно удивился выданным сканирующим компьютером данным, был именно Лайл. Потому что компьютер объявил, что человек, стоящий в сканирующем отсеке, ни кто иной, как некий Питер Слэйди, солдат объединенных имперских войск, пропавший без вести два года назад.
Лайл перевернулся на другой бок. Ему уже надоело спать, качаться на тренажерах и болтать ни о чем с другими пациентами реабилитационного центра.
Ежедневных бесед с психологом Коннор побаивался. Он видел, что перед ним настоящий профессионал своего дела. Психолог лучше любой машины мог подловить Лайла на каком-нибудь неосторожном жесте, слове или ассоциации, чтобы понять, кто же он на самом деле. К какой группе планет относится его акцент, какое он получил воспитание и что же на самом деле помнит он при наличии фрагментарной потери памяти.
Психолог относился к Лайлу доброжелательно. По идее, его официальной задачей было помочь Коннору вспомнить свою личность. Они непринужденно болтали и время от времени психолог вставлял в разговор кое-какие факты из биографии этого Питера Слэйди. Коннор фиксировал все эти "включения", но не подавал вида.
Для себя Коннор решил проблему двойника. Дело в том, что склонировать живой организм, как животного, так и человека, не представляло труда. Но клонирования в массовых масштабах не производилось. Человечество собиралось существовать как вид еще многие сотни миллионов лет. Генетический код каждого родившегося в Галактике человека записывался, но не воспроизводился. Если бы это происходило, возникло бы очень много людей с одинаковыми наследственными характеристиками, что могло привести к случайным родственным бракам в дальнейшем. Поэтому незаконное клонирование каралось по закону. Но в случае с Лайлом такое нарушение закона почему-то возымело место. И каким-то образом его двойник оказался у врага. Вернее наоборот — и здесь был самый неприятный момент. Коннор попытался установить, кого с кого склонировали и здесь лейтенанта ожидало самое неприятное открытие. Из коротких обрывочных фраз Коннор смог составить биографию своего клона Питера Слэйди. Тот пропал два года назад. Если допустить, что он к тому моменту не был зеленым новичком, только что получившим назначение, то уже несколько месяцев и даже пару лет должен был служить в армии. А это значит, что ему уже два года назад было больше чем двадцать три года. Именно в таком возрасте курсанты оканчивали военное училище, именно столько Лайлу было два года назад, когда он только-только закончил свое родное ЛВАУ, отплясал ночь на выпускном бале, а утром следующего дня транспортный корабль мчал его к месту первого назначения. И если Питер Слэйди уже тогда служил в армии противника и как раз собирался пропасть без вести, то он старше Лайла. А если старше, то он не мог быть его копией. Значит копия — он сам, Лайл Коннор, который считал себя единственным и неповторимым. И для Лайла было очень неприятно осознавать свою вторичность.
|
