|
Мистический триллер
Жучиный сок
Молодой американец утром обнаруживает, что его кухня разворочена сильным взрывом. Родителей нигде нет. При попытке выйти из дома (двухэтажный большой загородный коттедж) он проваливается в совершенно чужой (неземной) мир. Тоже самое происходит при попытке выбраться наружу через окно/крышу/стену. Отчаявшись, он начинает исследовать дом и находит книгу/запись на компьютере/является голограмма с объяснением, что во время взрыва газа он погиб: (утечка газа, пошел на кухню покурить; возможно, погибла вся семья). При попытке транспортировать его в чистилище (рай/ад/нирвану) случилась совершенно уникальная вещь: из-за исключительного расположения его дома (вселенская аномалия/пересечение магических линий) он вместе с домом застрял на равнодействующей многих миров (как гиря, брошенная в кипу рулонов бумаги, каждый рулон — мир). Вытащить дом не удается, более того, он постоянно проваливается, притягиваемый областью вселенского хаоса. Через неделю дом будет разрушен. Т.е. у человека есть семь дней на то, чтобы куда-нибудь из него выбраться.
Фактически, дом — единственный мир, где он имеет телесную оболочку и способен взаимодействовать с реальными предметами. В остальных мирах он — или невидимая тень или с некоторой подготовкой способен воплотиться в обитателя этого мира и таким образом совершать некие действия. Большинство таких миров — обитаемые, благодаря мистическому закону притяжения параллельных миров. Совершая определенные полумистические действия с артефактами, собранными в разных мирах, он мог бы воплотиться в плоти в каком-либо мире и, соответственно, спастись. Лучше всего, конечно, на Землю.
Возможен happy-end: он возвращается на Землю, родители живы, на месте бывшего дома — странная зона (для сиквела). Возможно он радуется, что возвратился на Землю, но не замечает, что в этом мире два солнца, а у его родителей — зеленая кожа (параллельный мир).
Что может быть в продолжении:
Миры могут быть самыми разнообразными: механическими, энергетическими, похожие на Землю и пр. Т.е. есть простор для фантазии задних планов и самих обитателей. Дом — тоже мир, причем постоянно изменчивый, потому что он постоянно сам и благодаря действиям человека меняет свое положение в 4D-пространстве.
Комикс
Предыстория: Некогда один мастер комиксов прославился тем, что рисовал великолепные комиксы, в которые была влюблена вся Америка и говорила, что "художник вкладывает в них всю свою душу". Потом он внезапно исчез, оставив состояние своему ученику. В завещании еще было сказано, что в доме есть некий сейф, открывать который можно только в случае крайней нужды. Ученик знает всю технику мастера, все секреты, все сюжетные линии, но созданные им комиксы не продаются. Постепенно он продает все состояние, чтобы все-таки завоевать популярность, но все напрасно.
Уже нищий, покинутый друзьями, женой, детьми и покидая уже не свой дом, он вскрывает сейф и находит много папок с набросками рисунков. Среди папок короткая записка мастера, что эти папки достались ему по наследству от еще более старого художника и они очень опасны, потому что могут сделать следующего им гением, которого оценят далекие потомки, а могут быстро дать деньги. Ученику сейчас нужны именно деньги, он берет карандаш, дорисовывает наброски и о, чудо! — постепенно рождаются гениальные комиксы. Из каждой папки получается целый сериал, причем рукой ученика как-будто кто-то руководит. Созданные комиксы мгновенно возвращают состояние ученику. Кроме того, он выяснят, что если всмотреться (постучать, осветить лампой) в еще не просохший рисунок, то предметы, изображенные на нем, материализуются. Листки при этом становятся чистыми. Причем вне зависимости от облика, все вещи функциональны. К примеру, цельнодеревянный ящик оказывается телевизором, а созданном холодильнике не переводятся продукты. Кроме того, эти вещи обладают странными побочными способностями. Таким образом он создает много необычных предметов в своей обстановке, а главное, не только предметов, но и людей. Однажды во сне к нему приходит мастер и говорит, что когда исчезнет последняя папка, он исчезнет сам. Наутро ученик рисует свой последний рисунок — гигантскую космическую воронку к одному из своих сериалов и проваливается в этот рисунок.
Ученик оказывается в своем мире комиксов: схематичные задние планы, схематичные, прямолинейные люди, странная логика, высокая динамика развития сюжета. Здесь он встречает Мастера, который объясняет ему, что Ученик, как и он когда-то попался на дьявольских рисунках и те люди, которых он рисованием вызвал в реальный мир, забрали его душу и теперь делают зло. Исчерпав свою злую энергию, они снова обратятся в наброски рисунков и будут дожидаться нового художника, который отдаст им свою душу. Мастер смирился со своей участью. Ученик же желает возвратиться в реальный мир. Общаясь с комиксными персонажами, он выясняет, что для этого он должен дезактивировать (снова отправить в наброски) всех, кого он вызвал к жизни. Узнать их можно по тому, что при виде комиксов они приходят в неописуемую ярость и рвут их в клочки.
Во время того, когда читают его комиксы другие люди, он способен взаимодействовать с реальным миром: проникать в свой дом, разговоривать с людьми, видеть и пр. При этом он выглядит как реальный человек, хотя способен, подобно призраку, проходить сквозь предметы. Соответственно, он не способен брать предметы, кроме в свое время нарисованных им. Степень этого взаимодействия прямо пропорциональна степени погруженности читающего в комикс (увлеченности комиксом), поэтому основные его проводники — дети.
С помощью материализованных когда-то им предметов, с помощью читающих его людей он постепенно уничтожает злых комиксных персонажей одного за другим. Это нелегко, поскольку все эти люди устроились на высокие должности в городе. По мере их уничтожения он становиться все мощней (в реальном мире) и заключительную битву с Боссом проводит сам.
Happy End: Ученик приходит в мир, все, что он материализовал, снова ушло на листки. Листки запечатываются в сейф (для сиквела) Мораль, допустим, такова: отдавая душу искусству за деньги, рождаешь реальный мир, не добрый к человеческому...
Что может быть в продолжении:
Большинство событий происходит в реальном мире, но с присутствием волшебных вещей. Поэтому легко объясняется некоторая нереальность обстановки, присущая созданным мирам. Должно быть немало красивых эффектов, типа материализации предметов, провала людей в рисунки и пр. Часть повествования происходит в мире комиксов — в мире рисованных картинок. Возможна интересная задача для нескольких авторов — заканчивать и оставлять для продолжения минисюжет по каждому из комиксов.
Глава 1
— Ах, мистер… мистер Дженнер…
— Ник, — подсказал он. Улыбка вышла искательно-кривоватой.
— О’кей, Ник, — бодро подхватила негритянка. — Вы, безусловно, профессионал — это видно невооруженным глазом… Кстати, у кого вы учились? Ваш стиль очень напоминает… м-м…
Он промолчал.
— Не могу вспомнить, — хихикнула она. — Во всяком случае, технически это сделано здорово. Поздравляю вас! Например, вот эта красавица… или это чудовище…
— Значит, берете?
Негритянка скроила сочувственную рожу.
— Боюсь, нет. Понимаете, чего-то им нехватает. Ведь в чем цель комикса? Чтобы было или смешно, или страшно… в общем, увлекательно. А ваши работы…
Она замялась.
— Как же вы это установили, ничего не печатая? — ухмыльнулся Ник.
— Ну, вначале я показала своим коллегам, — смущенно сказала негритянка, — и знаете, никто не пришел в восторг… В том числе и мистер Кэссиди, мой начальник… Но вы не думайте, — ее голос стал гордым, — я не ограничилась только работниками издательства Я провела опрос.! Конечно, поскольку мы — не агентство, у меня не было специальной методики… но я показала их очень многим людям — взрослым, детям, мужчинам и жещинам, разных профессий, конфессий и рас, в том числе одному индейцу, а также представителям сексуальных меньшинств…
— И никому не понравилось?
— Не то чтобы совсем не понравилось… Рисунки хорошие, но…
— Но неинтересно.
— Точно так.
Они помолчали.
— Понятно, — сказал он. — Что ж…
— Если вы найдете интересные темы, — оживилась она, — что-нибудь увлекательное, захватывающее… мы будем рады…
— Спасибо, — сказал он, собрал со стола папку с рисунками и встал.
— Была очень рада с вами познакомиться.
— Взаимно.
— Все-таки, — спросила она, — кого это мне так напоминает ваш стиль?
— Может быть, — предположил он, стоя уже в дверях, — Пепе?
— Пепе?..
— Я имею в виду — Джо Родригеса?
Ее лицо просияло, насколько может просиять лицо негритянки.
— Ну конечно! У меня просто имя вылетело из головы…
Внезапно она нахмурилась.
— Постойте-ка… вы сказали — мистера Родригеса? Так это у него вы?..
— Ага. А в чем дело?
— Просто он…
— Что?
— Нет, это я так… Кажется… я где-то слышала, что вчера он умер…
— Как это? — удивился Ник. — Вчера я говорил с ним по телефону.
— Да-да… должно быть, я ошиблась… Так всего вам доброго, мистер Дженнер!
— Пока, — буркнул Ник и вышел из комнаты.
Везде одно и то же. Он ехал на юг по трассе номер пять. Старый "континентал", облезлый, дребезжащий, но еще живой, покорно жрал бесконечные мили, по-наркоманьи требуя лишь все больше бензина взамен. Солнце встало в зените. Кондиционер полускис. Мимо неслись машины, развязки, пальмы, мелкие городишки; было жарко, и было отчаянно гнусно на душе.
Везде все то же. "Отлично рисуете, мистер Дженнер! Вот только комиксы у вас не выходят. Может, вам заняться анимацией? Может, вам переквалифицироваться в рекламисты?" Ну почему? Он же не идиот. У него нормальное воображение, нормальное чувство юмора… а техника и на самом деле отличная… Как же так?
Вначале он рассылал работы по агентствам. Это были выброшенные деньги — никто так и не смог ничего продать, и он решил — все, хватит, займусь сам. Он составил список потенциальных клиентов. Газеты и журналы… издательства, выпускающие постеры… производители жвачки и конфет на экспорт… кого только не было в этом списке — но никто ничего не купил.
Тогда он решил лично объехать наиболее вероятных клиентов и посмотреть им в глаза — с одной стороны, произвести впечатление, а с другой — попытаться понять, в чем же, собственно, дело. Почему так. Он объездил все побережье, но так и не понял. Почему у Пепе берут и всю жизнь брали, а у него — нет? Чем он хуже Пепе? Надо же, додумалась, дура несчастная — Пепе, видишь ли, умер… Разве такие, как он, умирают?
Вдали показались силуэты родных небоскребов, и кошки активней заскребли мятущуюся душу. Зря он ушел из "Баббл Граффити". Вот в чем была ошибка. Выучившись у Пепе, он возомнил себя творцом. Там, в "Баббл", он хоть кому-то был нужен. Да, идиоты… халтурщики… но ведь имели же клиентов! и платили ему, Нику! Конечно, до того дня, пока он не хлопнул дверью.
Может, вернуться?.. покаяться?.. Трасса вилась посреди небоскребов. Нет, подумал он, это просто невозможно. Они не возьмут. Это лишь будет очередной плевок в лицо. И самый обидный.
Даунтаун остался позади. Сейчас его встретит семья. Лицо Надин с едва заметными остатками надежды. Дети… дети всегда рады, хорошо хоть это. Пока рады, поправил он себя; но они быстро растут; потребности тоже вырастут — тряпки, забавы, колледжи… Как же дальше жить? Может, вернуться в город прямо сейчас, зарегистрироваться наконец в качестве безработного — обычного, без амбиции и претензий?
Руки автоматически вывернули руль в выход с трассы.
* * *
Ему повезло: никого не было дома. Не было с утра: почту даже не вытащили из ящика. Он с наслаждением принял душ. Голый и свеженький — минутная радость! — он спустился на кухню и открыл холодильник. Ни одной банки пива. Радость прошла. Он включил кофеварку. Под ее невозмутимое фырканье он просмотрел почту. Рекламки, счета, купоны — это нужно отложить, пора уже пользоваться купонами… газета… еще счета… а это еще что такое, черт побери? Что еще за книжка по садоводству? Разве кто-то из них заказывал книжку по садоводству? Пятнадцать долларов с почтой и налогом!
Нужно поговорить с Надин… какого черта…
Он заплакал. Никогда прежде он не стал бы думать об этом.
Он налил себе кофе и нажал на кнопку автоответчика. "Здравствуйте, мистер Дженнер. Это Элис Мондейл из "Мейсонов". Мы очень огорчены, что вы не оплачиваете наш дополнительный счет, который мы посылали вам уже трижды. Разрешите вам напомнить (вот сучка!), что дополнительный счет выставлен по условиям страхового договора, так как вашему автомобилю уже исполнилось двенадцать лет с даты его покупки у дилера…" — Щелк! — "Привет, Ники. Мы в Портовой Деревне. Здесь ярмарка,и дети хотят остаться до вечера, хорошо? Целую." — Голос слегка напряженный, неласковый.
Она специально осталась там, подумал Ник. Не хочет больше этих тягостных встреч из поездок. Она права… — "Мистер Дженнер, это говорит Стэнли
Янг, душеприказчик мистера Джозефа Родригеса. Прошу вас позвонить мне по телефону…" — Что-о? Ну-ка, назад… — "Стэнли Янг, душеприказчик мистера Джозефа Родригеса. Прошу вас…"
Ник схватил газету. Вот оно! "ПОСЛЕДНИЙ КОМИКС МАСТЕРА. Тело известного художника Джо "Пепе" Родригеса, скончавшегося вчера в Апельсиновом округе, ночью похищено из местного морга. Ваш корреспондент…"
Зазвонил телефон, и Ник схватил трубку.
— Опять ты пялишься на эти картинки! — мать гремела кастрюлями на кухне. — Нет чтобы погулять пойти или там полы помыть. Сидит и сидит дома, ни подружек, ни кавалеров, так и свихнуться недолго!
Маргарэт почти не слушала: мать сгоряча всякого может наговорить, а потом сама жалеет. Наверняка у нее сегодня опять неприятности на работе. Президент фирмы (из папенькиных сынков) похоже, очень хочет избавиться от старомодного и слишком порядочного бухгалтера. Если маму уволят... Дальше думать не хотелось.
Про школу тоже лучше не вспоминать. Настоящих друзей у Маргарэт не было, а на занятиях скукотища смертная. Единственный урок, на который она являлась регулярно, это на рисование. Взъерошенная, со сползшими на нос очками, Маргарэт самозабвенно размалевывала бумагу и была счастлива. Там рождался целый мир — только ее мир. Джошуа, учитель рисования, давно смирился с тем, что девочка не придерживается заданной темы. Стремительные линии и буйная фантазия творений Маргарэт покорили его, но у авторитетных жюри было другое мнение. На всех конкурсах, куда Джошуа упорно рассылал эти рисунки, призовые места отдавали другим ребятам. Возможно, на фоне унылых натюрмортов и прилизанных пейзажей густозаселенные миры Маргарэт смотрелись довольно дико?..
"Но какой самобытный талант!" — вздыхал Джошуа и баловал, чем мог, Маргарэт.
Недавно он притащил книжку комиксов какого-то неизвестного, но несомненно гениального художника — специально для нее, посоветовав попробовать себя в этом жанре. И совершенно неожиданно разглядывание этих забавных картинок увлекло Маргарэт. Вовсе это не тупое занятие, что бы ни говорили взрослые. Каждый раз, перечитывая и рассматривая пестрые странички, она натыкалась на новый поворот сюжета. Это была такая игра, такой хитрый замысел автора: от читателя зависело, что произойдет с героями в следующий момент. Судьба инопланетян-путешественников по Галактике была в руках Маргарэт. Эти увальни, смахивающие на медвежат, умудрялись попадать в самые жуткие места Космоса. Вызволять их оттуда, предугадывая коварные планы врагов, и не пускать малышей на опасные страницы стало любимым (и основным) занятием. Наконец-то у Маргарэт появились друзья, которые нуждались в ее помощи — пускай они всего лишь нарисованы на бумаге. Что из того? "Медвежата" стали для нее реальней, чем одноклассники. Например, штурман звездолета Роб, такой смелый и благородный; и забияка Гевер, частенько сердивший девочку своими выходками; и добряк Сумсум; не забыть еще про малышек Джанк и Транк. Маргарэт могла играть и разговаривать с ними часами, как с настоящими. А однажды она услышала голос Роба.
Собственно, загадочные изменения с рисунками (или с самой Маргарэт) стали происходить уже давно. Время от времени на страницах появлялись персонажи, которых раньше не было. Конечно, девочка могла ошибиться, но она рассматривала картинки столько раз... Например, однажды желтый демон с двадцать второй страницы уже был готов слопать Сумсума, а она все никак не могла найти решение. Отчаявшись, Маргарэт отомстила демону: пририсовала фломастером намордник на мерзкую рожу и посадила его в большую клетку. И с горя легла спать. Утром, проснувшись, схватила комиксы: совсем простой вариант пришел ей в голову. Но желтого обжору-демона не нашла. Вместо него на двадцать второй странице Сумсум с друзьями уплетали медовый пирог.
Видимо. доля правды в словах матери была... Как-то раз Маргарэт решала головоломку с выходом из подземелья. И штурман Роб — она могла бы поклясться в этом! — тихонько заурчал, когда девочка отыскала лазейку через старый колодец. Они благополучно выбрались тогда. Но этот случай, честно говоря, сильно напугал ее. "Вот и я слышу голоса, как безумная Жанна, только с ней говорили святые, а у меня какой-то зоопарк", — сказала она себе.
— Пожалуй, пойду погуляю, — сообщила девочка удивленной маме, твердо решив изменить свою жизнь.
Некоторое время ушло на поиски одежды. Наконец из кучи хлама в углу были извлечены старые джинсы и майка (с пятном на животе, конечно). Вздохнув, Маргарэт напялила это на себя, бросив домашний халатик поверх заветной книжки — чтобы не было видно — и боком, не оглядываясь, просунулась в дверь.
***
Роза посмотрела в окно — дочка на самом деле куда-то направилась.
"На ребенке лица нет. Будь что будет, но от проклятой книжки я ее отважу. Ест кое-как, глазищи ненормальные, по ночам вскрикивает", — список злодеяний бумажной заразы был далеко не полон. Схватив комиксы и ничего толком не решив, она впихнула их в сумку и заспешила на работу. Опаздывать не рекомендовалось.
Устроившись за рабочим столом, Роза не утерпела и вытащила книжицу. Интересно, что там такого завлекательного? В такой позиции и застал опального бухгалтера мистер Маккой, шеф.
Впервые Роза увидела в глазах начальства проблеск интереса.
— Ну ты работай, работай, — забормотал он, — а журнальчик я посмотрю. Порнуха?
Не дожидаясь ответа, он нырнул в свой кабинет. Уселся поудобнее с видом на дверь и раскрыл яркую книжку наугад. Во ништяк! Весь разворот занимала полуголая красотка. Пышные формы выпирали из тугого золотистого купальника.
— Билли, иди ко мне, — томно пропела она, расстегивая единственную пуговку...
***
Роза нервничала: отчет не сходился. Она хорошо знала почему. Говорить об этом вслух не стоило. А нужно было изящно скрыть недостачу и еще кое-что. Очень хотелось курить, но сигареты остались дома — впопыхах забыла. Ладно, попрошу у шефа, не съест же он меня, решила Роза и осторожно заглянула в кабинет.
Мистер Маккой сидел за столом, наклонившись над комиксами. Его посиневшее лицо было искажено ужасом, а скрюченные пальцы навсегда вцепились в подлокотники кожаного кресла. Женщина в каком-то оцепенении подошла поближе. "Сжечь!" — билось в ее мозгу. Щелкнула зажигалкой и поднесла огонь поближе. Бумага занялась мгновенно. Потом она бросила туда же свой отчет и вызвала полицию.
***
Прослонявшись бесцельно по городку и отбиваясь от вездесущих бабок (Маргарэт! Детка!! Да как ты выросла!.. На свиданку идешь?), она прибрела в парк. Там уже начиналась дискотека: гремела и завывала попса, скакала толпа подростков. Долговязый одноклассник (его звали Пит — или Ник?) заметил Маргарэт и что-то проорал, обращаясь к своей компании. Надо было уходить. Резко повернувшись, она вдруг обнаружила перед собой совершенно очаровательного молодого человека. Кого-то он ей напоминал. "Нам плохо без тебя, — тихо сказал он, — возвращайся".
Пробираясь между старательно веселящимися гражданами, — на ярмарке народ должен радоваться — Эли случайно забрел в торговые ряды. Продавалось все. Неуемные торговцы, зазывая народ, балагурили, потрясая пестрым товаром. У книжного развала было чуть потише. Эли невольно притормозил. Он не собирался ничего покупать, деньги кончились давным-давно, но хотя бы поглядеть, полистать... Книги и компьютер, что еще надо человеку для счастья, подумал он, склонившись над прилавком.
Рядом крутился какой-то пацан лет шести и канючил: "Мама ну купи это мне хочуууу ну купи все равно возьму так если не купишь ну маааа это же комиксы Родригеса желтого периода". Потрясенный эрудицией мальчишки, Эли посмотрел на него: парень дергал за рукав симпатичную и очень усталую женщину. Тут же топтался еще один мальчик постарше — видимо, брат того; все его внимание было поглощено обсасыванием красного леденца. Женщина попыталась увести сынишку, но не тут-то было. Он закатил настоящую истерику и был вознагражден: нервный продавец решил отдать ему злополучный комикс бесплатно — лишь бы стало тихо.
— А сейчас скорее пошли домой, я читать буду, — заявил пацан и потянул за собой мать.
— Только не домой, — неожиданно сказала та, и Эли с ужасом увидел, что по ее щекам катятся слезы.
— Пойдемте к нам! Бабушка будет очень рада. Пожалуйста, не плачьте, — откуда-то взялись нужные слова.
По дороге они познакомились. Женщину звали Надин, а мальчишек Ник и Майк. Хорошо, что идти было недалеко, и Надин не успела передумать.
В своей бабушке Эли ни секунды не сомневался. Так и вышло. Она действительно обрадовалась. Фаня Борисовна, родом из России, обожала гостей. Уютно закипал чайник. Мальчишки вместе с Эли уплетали тосты с сыром, а женщины на кухне вели беседу. Рокочущий бас миссис Фанни проникал сквозь любые стены: в молодости она пела в опере. Бабушка обладала обманчиво хрупкой внешностью — крошечная старушка, божий одуванчик. На самом деле это было существо деятельное, властное, с несгибаемой волей, кажется, в России она была коммунисткой; по крайней мере Эли нравилось так думать. Голоса Надин совсем не было слышно, о чем говорят, непонятно. Он заскучал.
— Ну что, показать комп? Тогда айда ко мне, — пригласил Эли.
Ник не пошел. Уткнулся в свою книжку и замер. А вот Майк радостно побежал в комнату и даже пискнул от восторга. Да, тут было на что посмотреть. Громоздились кучи всякого хлама: провода, платы, какие-то детали, приборчики, хитро перекрученные микрофоны и наушники, ну и совсем откровенные железяки. Дальний угол занимал диванчик, заваленный дисками. По центру комнаты гордо размещался навороченный комп, любимое детище. Только ради него Эли иногда подрабатывал грузчиком. Чтобы поддерживать суперконфигурацию, нужны были немалые деньги. Зато потом, просиживая часами за экраном, он чувствовал себя властелином киберспейса...
***
Усадив Майка за какую-то компьютерную стрелялку, Эли наведался на кухню. Делая вид, что занят поисками съестного, прислушался к разговору. Ничего интересного. Обсуждали какого-то Ника, художника, скорей всего, мужа Надин. "Так вот откуда у младшего нездоровый интерес к картинкам, — сообразил Эли, — интересно, сам он умеет рисовать? Помог бы мне с зачетом". Да-да, к своему стыду, Эли все еще учился в школе. И последние два года находился на грани вылета оттуда в мировое пространство.
Идею стоило проверить. Захватив в качестве подкупа бутерброд с колбасой, Эли направился в гостиную. Ник все так же читал на кресле, забравшись на него с ногами. На полу возле него стояла какая-то коробка, набор дорогущих красок и кисточки. "Везет парню", — подумал Эли и вдруг почувствовал смутную тревогу.
— Ты где это взял? — строго спросил он Ника. Тот, не отрываясь от комиксов, пробормотал что-то вроде "не мешай" и еще рукой отмахнулся. Пришлось оттянуть его за уши и устроить допрос с пристрастием. Безрезультатно. Ник в придачу оказался виртуозным вруном. По его словам получалось, что краски, кисточки и "буркиномешалку" он... вытащил из книжки. Для убедительности пацан ткнул пальцем в какой-то рисунок. "Видишь — пусто? Так раньше здесь была буркиномешалка". Эли рассвирепел, но тут пришли женщины и стали укладывать всех спать. Пришлось ретироваться.
Пару часов повисев в Интернете, Эли тихонько вышел на разведку. Мальчишки мирно дрыхли в гостиной. Журнальчик Ника лежал возле него на подушке. Прихватив комиксы и таинственную коробку, ночной похититель вернулся к себе и стал рассматривать добычу.
В коробке оказались разной формы хорошо отполированные деревянные штучки, не похожие ни на что. Эли повертел их в руках. Конструктор? Ладно, потом разберемся. Задвинул ногой коробку под стол, открыл книжку. Незаметно для себя увлекся и начал читать.
Первая история была о китайском императоре и драконе. Картинки и вправду завораживали. Непривычные сочетания красок. Застывшие лица-маски придворных: гнев, ужас, страх. Омерзительный оскал чудовища. Даже почудился запах гниющей плоти. Ох и впечатлительным же я стал, подумал Эли, перевернул еще страничку. Вот и император в своем рабочем кабинете (офисе? холле?), весь в желтом. Изящно склонился над листом бумаги, в руках кисточка. На бумаге набросок в цвете: все тот же дракон. Внизу текст комикса гласит: "В это время император рисовал своими волшебными красками, не зная, что творится во дворце". Вот они, правители, хмыкнул Эли, точь-в-точь наш президент. Кайф ловите, пока народ страдает.
Однако императору тоже не повезло. Дракон украл его младшую дочь, прекрасную Фуй, нужно было ее срочно спасать. Если бы в жизни встречались такие девчонки!.. Эли решил сохранить портрет очаровательницы и подключил сканнер. Готово. Китаянка, таинственно улыбаясь Эли, уже у него в компе. Полюбовавшись, он решил отнести книжку обратно, пока Ник не проснулся и не начал скандалить.
Комиксы вернулись на подушку, никто не заметил его манипуляций. Эли, скромно удаляясь, споткнулся обо что-то твердое и, как выяснилось, рассыпающееся. "Мои краски!", — завопил паршивец Ник, мгновенно вскакивая, будто и не спал вовсе. Пришлось включить свет (Майк, между прочим, не шелохнулся — золотой пацан) и поползать на коленках, собирая добро. Такой набор Эли никогда раньше не видел. Глубокие жестяные ведерки были заполнены красками нежнейших оттенков, а светлый деревянный футляр расписан черными иероглифами. "Так где же ты спер эти краски", — начал Эли и вспомнил императора.
|
