|
Эксперименты на людях
Некая цивилизация (положим, из будущего, и не обязательно земного) проводит эксперимент на людях - то ли подбирает кандидатуры для каких-то своих целей, то ли изучает таким образом человечество. "Подопытных" выхватывают из разных эпох и цивилизаций Земли и помещают в жилье, не соответствующее тому, к которому они привыкли (например, современный студент может оказаться в пещере первобытного человека). "Экспериментаторы" время от времени подбрасывают своим "кроликам" разного рода "чудеса" и "напасти". Одному подопытному предложена работа наблюдателя за остальными.
Для чего нужен эксперимент? Сколько всего испытуемых? Где они все находятся? Может ли наблюдатель - мистер Сэмюэль Кеннет - влиять на жизнь своих "подшефных"? Все пока скрыта покровом тайны...
|
|
Вступление. День первый.
Корак давно мечтал жить самостоятельно, и потому в тот же день, когда отец дал ему согласие покинуть родной илем1, он быстро собрался и отправился искать место, пригодное для жилья. Легким шагом охотника он шел по знакомому лесу и мечтал, как поставит свой дом, как осенью приведет в него жену, как рядом появятся дома друзей, а там, глядишь, и новый илем появится. Но сначала надо найти подходящее место, не слишком близко к чужому жилью, чтобы было где охотиться, не заходя на чужой участок. Потом пригласить карта, чтобы тот спросил разрешения на постройку дома у Кугу Юмо - Большого Бога, и у местных духов. Вот тогда можно будет звать братьев и соседей - вместе расчищать место и ставить дом.
Когда солнце склонилось к западу, Корак остановился на ночевку. Для опытного охотника немного нужно было времени, чтобы развести костер, разделать и поджарить над огнем подстреленную дорогой птицу. Поужинав, Корак обратился с молитвой к богам, устроил на ветках место для ночлега (волчьи следы, виденные по дороге, заставили бы принять меры предосторожности и менее опытного человека), и, погасив костер, устроился спать.
Сильный порывистый ветер и холодные струи дождя разбудили Корака под утро. Кажущиеся черными на фоне серого предрассветного неба тучи летели над лесом, как стая волков. Все усиливающийся ветер раскачивал деревья, срывая листья и ломая ветки. Молодой охотник быстро собрал вещи и спрыгнул на землю, оставаться наверху стало небезопасно. Но когда через некоторое время невдалеке от него с громким стоном и треском рухнула старая ель, он понял, что дальше опасно будет даже просто оставаться в лесу. Сориентировавшись, он побежал в сторону реки - ближе открытое места найти было бы трудно. К счастью, ветер бил почти точно в спину, против бешеных порывов бури он смог бы только с трудом идти. Через 15 минут петляния между деревьями и уклонения от падающих деревьев Корак увидел впереди просветы, до реки осталось бежать совсем немного, и в этот момент его сшибло с ног ударом ветки. Откатившись в сторону, не обращая внимания на боль, он снова побежал вперед. Близкий удар молнии, треск дерева - и только неожиданно сменивший направление ветер и невесть откуда взявшийся ворон, взлетевший едва не из-под ног, спасают его от падающего впереди дерева. Замерев на мгновенье, Корак поблагодарил своего покровителя2, который даже во время сражения добрых духов со злыми не оставил его, огляделся и рванулся в сторону. До берега оставалось несколько шагов, Корак готов был прыгнуть с обрыва, но берег вместе со стоящими на нем деревьями начал обваливаться, и толчок не получился. Не успев остановиться, Корак неуклюже взмахнул руками и упал в воду. Прежде чем он успел снова поднять над водой голову, что-то с силой ударило его по спине, в глазах потемнело, и Корак потерял сознание.
Истории о богатырях, которые в детстве Кораку рассказывала бабушка, как оказалось, подготовили его к тому, что он увидел после пробуждения. Что с того, что по дому летают раскрашенные как цветы птицы с большими клювами? Что с того, что сам дом стоит на столбах над землей? Что с того, что вокруг дома он не увидел ни одного знакомого дерева и не смог узнать ни одного звериного следа? Разве не попадали герои бабушкиных историй в разные необычные страны: кто в подземное царство, кто на небо, кто в страну колдунов? И разве не были некоторые из этих героев его предками? Вот и его боги (или злые духи?) забросили в неведомую страну. К одному Корак не был готов, когда на шум воды он вышел на берег, оказалось, что противоположного берега не видно совсем. Только небольшой каменный остров посреди бухты и полоса рифов за ним - и больше ничего до самого горизонта.
Чувство голода напомнило молодому охотнику, что осмотреться можно и позже, а пока надо заняться более неотложными делами. Не все, что Корак нашел в доме, было с его точки зрения съедобным. Жуткого вида рыбу, висевшую на бечевке, он решил оставить на потом, а для завтрака выбрал несколько плодов из большой плетеной корзины. Плоды были необычайно сочными, с непривычным терпким вкусом. Покончив с едой, Корак занялся поиском оружия, так как ни ножа, ни лука со стрелами рядом с ним, когда он проснулся, не было. Нож нашелся быстро, и даже не один, а три, все - разных размеров. Самый большой - почти как сабли, виденные Кораком у русских стрельцов, только с более широким клинком; второй - короткий, годный по его мнению только для мальчишек. Когда Корак взял в руки третий нож и, взвесив его в руке, собрался примерить его к ножнам, висевшим на поясе, за его спиной раздался жуткий крик, непохожий ни на что, слышанное им раньше. Руки сделали все быстрее, чем он успел повернуться и понять, что произошло. Корак не знал, смеяться ему или досадовать на самого себя: большая пестрая птица сидела на жердочке у стены, вжав голову в плечи и, подняв перья на затылке, а рядом с ее головой дрожал воткнувшийся в стену нож.
- Пр-р-р-ривет! - проговорила птица, не сводя с охотника испуганных глаз. Корак облегченно вздохнул, вытер пот со лба и протянул руку за ножом.
1 Илем - деревня, обычно - поселение одного рода.
2 Корак в переводе на русский язык - ворон.
День 0.
- Доброе утро, мистер Кеннет, как вы себя чувствуете?
Голос звучал негромко и спокойно, а интонации напоминали речь врача у постели тяжело больного.
Судя по самочувствию, врач мне действительно не помешает: боль в голове категорически пресекала попытки оторвать голову от спинки кресла (или на чем там я сижу?) и даже открыть глаза.
- Благодарю, бывает лучше. Не могли бы вы приглушить свет и дать мне что-нибудь от головы?
- От головы? А, понял, протяните руку, справа от вас на столике стакан, этот напиток должен вам помочь.
Мог бы и сам подать, эскулап чертов. Ладно, разберемся. Напиток оказался слегка кисловатым и терпким, а опустевший стакан - чрезвычайно легким. Боль оставила меня в покое, и мне, наконец, удалось открыть глаза. Удивительно, как я ухитрился не раздавить стакан в руке, его стенки, пожалуй, не толще бумаги. Впрочем, когда я огляделся вокруг, поводов для удивления у меня стало еще больше. Помещение, где я находился, напоминало скорее не больничную палату, а библиотеку в каком-нибудь родовом замке. Книжные шкафы вдоль всех стен, лестница на второй ярус, массивный рабочий стол, письменный прибор и лампа на нем, несколько кресел, ковры на полу, большая люстра в центре, светильники на стенах. Из всей обстановки выпадало только "кресло" в котором я сидел: сильно наклоненная назад высокая спинка черной кожи, без стыка и шва переходящая в сиденье и дальше в подножку и никаких подлокотников, в общем, что-то вроде нескладного шезлонга. Дойдя взглядом до подножки, я вдруг понял, что одежда на мне не похожа ни на больничную пижаму, ни на мой обычный костюм. Больше всего она напоминала цельный комбинезон из мягкой оранжевой ткани с некоторым количеством синих полос. Я не сразу понял, что на всем комбинезоне я не могу обнаружить ни одного шва. И как я буду ЭТО снимать?
- Мистер Кеннет, чтобы расстегнуть комбинезон достаточно нажать на кнопки в концах синих полосок.
Вежливый, с оксфордским произношением голос "врача" обратил мое внимание на тот факт, что я до сих пор не увидел своего собеседника.
- Где вы? Кто вы? И где, собственно говоря, я нахожусь?
- Где мы и кто мы - вы узнаете позже. Находитесь вы в доме, в котором вам предстоит некоторое время прожить.
- Вы что, собираетесь держать меня здесь силой? Я, знаете ли, был бы не против вернуться домой, - на язык просились более живописные выражения, но, не зная возможностей хозяев этого места, я решил не нарываться на неприятности.
- Вернуть вас домой после того, как вы на глазах своих коллег по редакции вывалились из окна 21-го этажа, было бы несколько затруднительно. Вас уже успели оплакать и торжественно похоронить. А по сему вам лучше согласиться на работу, которую мы вам предлагаем.
Мой невидимый собеседник был достаточно убедителен. В конце концов, понаблюдать некоторое время за чужой жизнью, живя при этом в свое удовольствие - не самая большая цена за некоторое ограничение свободы. Я не очень поверил в то, что в случае отказа меня вернут домой, слишком уж неуверенно звучал голос, говоривший мне об этом. Куда увереннее он говорил о совершенно невероятных вещах - что меня, мол, за секунду до смерти подменили искусственно созданной копией и забрали в какой-то другой мир. Бр-р-р, если бы не прочитанные в детстве книги Уэллса, я бы, пожалуй, отправился в полет над гнездом кукушки. Ладно, хватит о грустном. Жилье, в которое меня поместили, вполне меня устраивает. Здесь есть все, о чем бы я мог мечтать, кроме общества мне подобных, а некоторые предоставленные мне вещи просто выходят за рамки моих представлений о комфорте и роскоши. Машины, с помощью которых я должен буду за кем-то там наблюдать, на первый взгляд достаточно просты в управлении, хотя понять, как они работают, мне пока лучше и не пробовать.
Итак, мои работодатели дали мне сутки на то, чтобы освоиться и обжиться на новом месте.
Сейчас - семь утра "по местному времени". Время пошло.
P.S. Интересно, долго ли оплакивала меня Октавия?
P.P.S. Поделом тебе, Сэмюэль Кеннет, пить надо меньше.
Дни нулевой (продолжение) и первый.
Н-да, похоже на этот раз благое пожелание меньше пить грозит исполниться. Виски в своем "замке" я не нашел совсем, есть только вина (правда совсем неплохие, если не сказать больше), и некоторое количество бренди. Но мало того, когда я решил, что неплохо бы перед сном промочить горло, мне не удалось одолеть даже второго бокала. Мне просто противно было на него смотреть, хотя первый я выпил с большим удовольствием (еще бы, бутылка такого вина дома обошлась бы мне в недельную зарплату). Что бы это значило? Табака я тоже не нашел. Зато кухня была великолепна, местному шеф-повару должны платить по высшему разряду. Кстати, хорошо, что мне не придется готовить самому, на бутербродной диете я долго не протянул бы.
Несколько часов днем я провел на своем "рабочем месте", читая инструкции и осваивая свои инструменты. Удобное кресло на возвышении (чем не трон?), два ряда небольших экранов перед ним, кнопки и рукоятки на столе и в подлокотниках... Приятно, что всем этим можно управлять голосом. Самое яркое впечатление дня: я, следуя инструкциям, включаю "панораму", стены вдруг пропадают, и я, вместе с креслом и пультом, оказываюсь в лесу. Через несколько секунд я понимаю, что это - иллюзия, и пол и стены на месте, но вижу я не их. Следуя инструкциям, я смог с помощью рукояток "перемещаться" по лесу и даже - о, боже! - подниматься над ним. Только желудок через пару часов заставил меня оторваться от удовольствия "полетать" над своим "королевством" и отправиться на кухню за ужином.
Утром следующего дня я, прихватив несколько бутербродов и термос, устроился на своем рабочем месте. Включаю экраны первого ряда, на них - мои клиенты (подшефные? подопытные кролики?) в своих постелях. Безобразие! Всю жизнь я предпочитал вставать поближе к полудню, а теперь, значит, буду просыпаться раньше всех своих "соседей"? Наказание вполне в духе античных богов. Может, и вина я не могу выпить больше одного бокала по той же причине? Надо поискать в библиотеке книги по греческой мифологии и принести жертву Аиду, быть может, он надо мной сжалится. Ладно, вернемся к нашим баранам, тем более что они, кажется, начинают просыпаться. Какое милое зрелище! Да не пугайтесь вы так, подумаешь - не дома проснулись. С добрым утром, господа!
|
|
